слез Эсме позади себя.
Я не знала, как плакать в этом новом теле; я не могла ничего поделать, кроме как смотреть. Не было еще и других чувств. Все казалось ненастоящим, как будто я вновь спала спустя столько месяцев. И видела кошмар.
— Спасибо, Сэм, — сказал Карлайл.
— Я сожалею, — в ответ сказал Сэм. — Мы не должны были отпускать ее.
— Вы поступили правильно, — сказал ему Карлайл. — Элис вольна делать, что хочет. Я не стану отнимать у неё эту свободу.
Я всегда думала о Калленах, как о едином целом. Вдруг я вспомнила, что так было не всегда. Карлайл создал Эдварда, Эсме, Розали и Эмметта, Эдвард создал меня. Мы были физически связаны кровью и ядом. Я никогда не думала об Элис и Джаспере, как о каких-то исключениях, принятых в семью. Но по правде Элис приняла Калленов. Она появилась со своим бессвязным прошлым, приведя с собой Джаспера с его прошлым, и пристроилась к семье, которая уже была. Она вместе с Джаспером знала о другой жизни вне семьи Калленов. Неужели она предпочла вести другой новый образ жизни после того, как увидела, что с жизнью Калленов покончено?
К тому же мы были обречены, ведь так? Не было никакой надежды. Ни одного лучика, ни одного проблеска, который мог бы убедить Элис, что у нее есть шанс выжить на нашей стороне.
Чистый утренний воздух внезапно показался более густым, более темным, как будто помрачнел от моего отчаяния.
— Я не сдамся без боя, — прорычал Эмметт вполголоса. — Элис сказала нам, что делать. Так давайте сделаем.
Остальные кивнули с решительными выражениями лиц, и я осознала, что они полагались на шанс, который дала нам Элис, какой бы там ни было, шанс. Они не собирались отдаваться отчаянию и не станут дожидаться смерти.
Да, мы все будем драться. А что нам еще остается? И видимо мы вовлечем в это и других, потому что так сказала Элис, до того, как покинула нас. Как мы могли не последовать последнему предостережению Элис? Волки тоже будут сражаться вместе с нами из-за Ренэсми.
Мы будем биться, они будут биться, и все мы умрем.
Я не испытывала ту же решимость, которая, казалось, была у остальных. Элис знала о неравенстве. Она предоставила нам единственный шанс, который смогла увидеть, но шанс был слишком ничтожен, для того, чтобы она смогла положиться на него.
Я уже чувствовала себя обессиленной, когда повернулась спиной к Сэму, излучающему неодобрение, и последовала за Карлайлом в дом.
Теперь мы бежали на автомате, не в той тревожной спешке, что была до этого. В то время как мы приблизились к реке, Эсме подняла голову.
— Тут был тот другой след. Он был свежим.
Она кивнула вперед в сторону, где она призывала Эдварда к вниманию на пути сюда. Тогда как мы неслись спасти Элис.
— Это было днем раньше. Была только Элис, без Джаспера, — сказал Эдвард безжизненно.
Эсме сморщилась и кивнула.
Я отклонилась вправо, малость отстав. Я была уверена, что Эдвард прав, но все-таки.… Тем не менее, почему записка Элис была написана на странице из моей книги?
— Белла? — спросил Эдвард бесчувственным голосом, заметив, что я медлила.
— Я хочу пойти по следу, — сказала я ему, уловив легкий запах Элис, который уводил в сторону от более раннего пути её следования. Это было новым для меня, но запах был точно таким же, разве что, за вычетом запаха Джаспера.
В золотых глазах Эдварда зияла пустота.
— Возможно, он просто-напросто ведет обратно к дому.
— Ну, тогда встретимся там.
Сначала я подумала, что он отпустит меня одну, но после того, как я сделала пару шагов в сторону, его пустые глаза вспыхнули.
— Я пойду с тобой, — спокойно сказал он. — Увидимся дома, Карлайл.
Карлайл кивнул, и остальные ушли. Я ждала, пока они скроются из виду, а затем вопрошающе посмотрела на Эдварда.
— Я не мог позволить тебе уйти без меня, — тихо объяснил он. — Больно даже представить себе это.
Мне все было понятно и без объяснений. Стоило мне самой представить себя хотя бы в короткой разлуке с ним и я пришла к выводу, что испытала бы ту же боль, и не имеет значения, насколько коротким было б расставание.
У нас было не столь много времени, чтобы быть вдвоем.
Я протянула ему свою руку, и он взял ее.
— Поспешим, — сказал он. — Ренэсми проснется.
Я кивнула, и мы вновь побежали.
Наверное, это было глупо тратить время не на Ренэсми, а на простое любопытство. Но записка взволновала меня. Элис могла вырезать записку на камне или стволе дерева, если бы она нуждалась в письменных принадлежностях. Она могла украсть блокнот из любого дома по шоссе. Почему моя книга? Когда она успела вырвать из неё лист?
Действительно, след вел обратно к коттеджу обходным маршрутом, проходившим в стороне от дома Калленов и волков в ближайшем лесу. Эдвард нахмурился, смутившись, когда стало очевидно, куда ведет след.
Он постарался переубедить меня.
— Ты действительно думаешь, что она оставила Джаспера ждать её и отправилась сюда?
Сейчас мы приблизились к коттеджу, и меня охватила тревога. Я была рада, что держала Эдварда за руку, но я также почувствовала, что мне следовало прийти сюда одной. Вырвать страницу и принести ее Джасперу — это было так странно со стороны Элис. Мне показалось, что в ее действии был какой-то знак, который я совсем не могла понять. Но это была моя книга, так что послание должно быть мне. Если б она хотела, чтобы Эдвард что-то узнал, она бы вырвала страницу из одной из его книг…?
— Дай мне только минутку, — сказала я, освобождая свою руку, когда мы дошли до двери.
На него на лбу образовалась складка.
— Белла?
— Пожалуйста? Тридцать секунд.
Я стала дожидаться его ответа. Я бросилась к двери, закрыв ее за собой. Я прошла прямо к книжной полке. Запах Элис был еще свеж, ему было меньше одного дня. Огонь, который я не разжигала, горел в камине слабо, от него все ещё отходил жар. Я взяла с полки «Венецианского купца» и, раскрыв, открыла титульный лист.
Там, возле срезанного края левее вырванной страницы, под словами: «Венецианский купец» Уильям Шекспир, — была записка.
Уничтожь это.
Под этим было имя и адрес в Сиэтле.
Когда Эдвард вошел в дверь спустя тридцать секунд, ровно тридцать, я наблюдала за горящей книгой.
— Что происходит, Белла?
— Она была здесь. Она вырвала страницу из моей книги, чтобы написать записку.
— Почему?
— Не знаю.
— Зачем ты ее сожгла?
— Я… Я…, — я нахмурилась, позволив всему моему разочарованию и боли отразиться на своем лице. Я не знала, что Элис пыталась сказать мне, но я точно знала, что она скрыла подробности ото всех, кроме меня. Единственной, чьи мысли Эдвард не может прочесть. Так что, она, должно быть, хотела оставить его
