— Только известное безопасно. Только известное терпимо. Неизвестность является… уязвимостью.
Злобно расширилась улыбка Кайуса.
— Что ты имеешь ввиду? — холодно поинтересовался Карлайл.
— Мир, друг, — Аро улыбнулся, его лицо было столь же доброе, его голос столь же нежный, как и всегда.
— Не делай поспешных выводов. Давайте посмотрим на эту проблему с разных сторон.
— Могу я представлять одну из сторон, подлежащую рассмотрению? — Гаррет подал прошение, выйдя вперед.
— Кочевник, — сказал Аро, раздумывая, после чего кивнул.
Гаррет приподнял подбородок. Его глаза сосредоточились на свидетелях Волтури. Он обращался именно к ним.
— Я приехал сюда по просьбе Карлайла, как и другие, засвидетельствовать девочку, — сказал он, — Это больше не является необходимостью, так как все мы знаем, кто она такая.
— Я остался, чтобы засвидетельствовать кое-что ещё. Вы! — он направил свою руку в сторону внимательных вампиров, — Двоих из вас я знаю. Маккена, Чарльз и я могут видеть, что многие из вас являются такими же страниками, как и мы. Подумайте тщательно над тем, что я вам сейчас скажу.
— Эти древние не прибыли сюда для правосудия, как они вам сказали. Мы многое подозревали в отношении них, и многое сегодня было доказано. Они прибыли сюда, введенные в заблуждение, но с оправданием за их действия. Засвидетельствуйте теперь, поскольку они ищут повод продолжить их истинную миссию. Они изо всех сил пытаются найти оправдание в их истинной цели, — уничтожить эту семью.
Он указал на Карлайла и Таню.
— Волтури здесь для того чтобы убрать тех, в ком они чувствуют соперников.
— Возможно вы, как и я, смотрите на эти золотые глаза, как на чудо. Но древние смотрят и видят кое-что помимо их странного выбора. Они видят власть. Эти странные с золотыми глазами отрицают свою самую природу. Но взамен они нашли кое-что большее, чем простое вознаграждение их желаний. Я провел небольшое исследование здесь и кое в чем убедился. Их крепкие семейные узы стали следствием отказа от крови. Их мирный характер дает такую возможность. Нет никакой агрессии, которую мы видели в больших южных кланах, которые росли и уменьшались так быстро в их дикой вражде. Нет никаких мыслей о лидерстве. И Аро знает это лучше, чем я.
Я наблюдала за лицом Аро, поскольку слова Гаррета осуждали его, я ожидала напряженного, нервного ответа. Но лицо Аро выражало то же вежливое удивление, будто показывая, что ему безразличен этот спектакль.
— Карлайл убедил нас, тех, кто прибыл ему на помощь, что ему не нужны воины, а только лишь свидетели. Эти свидетели, — Гаррет указал на Сиобан и Лиам, — согласились свидетельствовать, чтобы остановить правосудие Волтури, чтобы Карлайл мог представить доказательства невиновности Калленов.
— Но некоторые из нас задавались вопросом, — его взгляд упал на Элеазара, — если Карлайла, с его правдой, будет достаточно, чтобы остановить правосудие, то что сделают Волтури — защитят безопасность нашей тайны или защитят свою власть? Они прибыли, чтобы разрушить противозаконное создание или образ жизни этой семьи? Они могли быть удовлетворены тем, что опасности здесь нет? Что это всего лишь небольшое недоразумение? Или они действовали бы без оправданий со стороны правосудия?
— У нас есть ответ на все эти вопросы. Мы услышали это в словах Аро, в нетерпеливой улыбке Кайуса. Их охрана — только бессмысленное оружие, действующее так, как им скажут. Так что теперь появляются другие вопросы. Вопросы, на которые вы должны ответить нам. Кто управляет вами, кочевники? Вы действуете по сужой воле, вопреки собственной? Действительно ли вы свободно выбираете свой путь, или Волтури решают, как вам жить? Я приехал сюда, чтобы засвидетельствовать. Я остаюсь, чтобы бороться. Волтури ничего не стоит убить ребенка. Они ищут смерти нашей доброй воле.
Он повернулся, чтобы стоять лицом к древним.
— Вы за этим приехали, не так ли? Не надо лжи. Будьте честны в своих намерениях, так как мы честны в своих. Мы хотим защитить свою свободу. Или вы уходите или начинайте атаковать. Выбирайте, позвольте свидетелям увидеть истинную проблему, которую обсуждают здесь.
Гаррет снова обратился к свидетелям Волтури. Его слова имели влияние на них — это было заметно по выражениям их лиц.
— Вы можете присоединиться к нам. Если вы думаете, что Волтури позволят жить вам, после того, что вы увидели или услышали здесь, то вы ошибаетесь. Мы все можем быть уничтожены, — он пожал плечами, — но, с другой стороны, возможно и нет. Возможно, мы находимся на более твердой почве, чем они думают. Возможно, Волтури встретили, наконец, достойных противников. Я обещаю вам это, хотя если мы падем — падете и вы тоже.
Он закончил свою горячую речь, возвращаясь к Кэйт, после чего чуть заскользил вперед, приготовляясь к нападению.
Аро улыбнулся.
— Очень симпатичная речь, мой революционный друг.
Гаррет оставался готовым к нападению.
— Революционер? — проворчал он, — Против кого я восстаю, позволь спросить? Вы — мой король? Вы желаете, чтобы я был таким, же подхалимом, как и ваша охрана?
— Мир, Гаррет, — сказал Аро терпимо. — Я помню, когда вы родились. Вы всё ещё патриот, как я вижу.
Гаррет зарычал.
— Давайте спросим наших свидетелей, — предложил Аро. — Давайте услышим их мысли прежде, чем примем решение. Скажите нам, друзья.
Аро повернулся к нам спиной и направился в сторону возбужденных наблюдателей, которые передвинулись ещё ближе к краю поляны.
— Что вы думаете обо всем этом? Я могу уверить вас, что ребенок не то, чего мы боялись. Мы рискнем и позволим жить этому ребенку? Мы сделаем наш мир опасным, чтобы сохранить невредимой эту семью? Или вы считаете, что Гаррет прав? Вы присоединитесь к ним в борьбе против наших внезапных проявлений доминиона?
Свидетели встретили его пристальный взгляд с осторожностью на лицах. Маленькая темноволосая женщина, кротко смотрела на темного белокурого мужчину в стороне.
— Это наш единственный выбор? — внезапно спросила она у Аро. — Быть с вами, или быть против вас?
— Конечно, нет, моя очаровательная Макенна, — сказал Аро, будто ужасаясь этой фразе, тому факту, что любой может прийти к такому заключению. — Вы можете уйти, как это сделал Амун.
Макенна посмотрела на лицо своего помощника, он кивнул.
— Мы не приезжали сюда для борьбы. Она сделала паузу, выдохнула, затем продолжила. — Мы приехали сюда, чтобы засвидетельствовать. И наши слова — эта семья невиновна. Всё, чего требовал Гаррет, является правдой.
— Ах, — печально сказал Аро. — Я сожалею, что вы видите нас такими. Но такова природа наших обязанностей.
— Это не то, что я вижу, а то, что я чувствую, — помощник Макенны говорил высоким, возбужденным голосом.
Он поглядел на Гаррета.
— Гаррет говорил, что у них есть возможность распознавать ложь. Я также знаю, когда слышу правду, а когда ложь. — Он придвинулся ближе к Макенне, ожидая реакции Аро.
— Не бойся нас, друг Чарльз. Без сомнений, патриот действительно верит тому, что говорит. — Аро слегка хихикнул, и глаза Чарльза сузились.
— Это всё, что мы хотели сказать, — произнесла Макенна, — теперь мы уезжаем.
Она и Чарльз медленно двинулись в сторону леса, не поворачиваясь, прежде, чем оказались в листве
