передав шоферу паспорт и пропуск.
— Так точно, товарищ капитан!
— Хороший старик. Повезло вам на хозяина.
— И мы не хуже хозяина! — Широкая, добродушная улыбка расплылась по лицу Ступака. — Разрешите быть свободным?
Шапошников кивнул и скрылся за воротами заставы.
Ступак развернул на лужайке машину и, поднимая пыль, направился к дороге.
Смолярчук и его товарищи провожали глазами удаляющийся лесовоз.
— Лихой парень! — с завистью и восхищением сказал один из солдат.
— Талант! — добавил другой.
— Родись не красивым, а талантливым.
— Хлюст! — сквозь зубы, с презрением проговорил Тарас Волошенко.
Это суждение повара было таким неожиданным, что все пограничники повернулись к нему, ожидая разъяснения.
Волошенко, так горячо и преданно любивший шутку, раздувавший самую слабую искру юмора, где бы она ни возникала, был непривычно серьезен.
— «Свой в доску» этот ваш талант! — зло сказал он. — Без всякого мыла, как говорится, в друзья лезет. Дюже свой. Верно, товарищ старшина?
Смолярчук для видимости не согласился с Волошенко:
— Не понимаю, Тарас, почему тебе не понравился Николай Григорьевич. Парень как парень, не хуже нас с тобой.
— Души в нем нет, одна кожа да кости, да еще язык-балабоша. Я его насквозь вижу.
— Да ты ему просто завидуешь, — пошутил Смолярчук. — Как же не завидовать! Конкурент объявился. Такой же веселый, как ты, такой же…
Волошенко позволил себе перебить старшину:
— Правильно, я веселый. У меня это от души, а у него притворство. Ваньку он валяет.
«Молодец, Тарас, разбираешься в людях», — подумал Смолярчук. Вслух он сказал:
— Ну, вот что, веселый человек: готовься во внеочередной наряд. Соколов, Филимонов, Тюльпанов — тоже в наряд!
Глава пятнадцатая
В субботу, закончив рабочий день в книжном магазине, Крыж степенно прошагал по привокзальной площади, пересек центр Явора и, отвесив не менее дюжины поклонов знакомым, добрел до Гвардейской, вошел в свой дом и приступил к выполнению тайных обязанностей, обязанностей резидента разведывательного центра «Юг».
Он сдвинул в сторону большой портрет Тараса Шевченко и постучал в дощатый, замаскированный обоями лаз, ведущий в помещение, где нашел себе приют Джон Файн.
Тайник сейчас же раскрылся, и в темном квадрате люка показалась голова «Черногорца».
— Добрый вечер, сэр, — сказал хозяин по-английски.
— Здравствуйте, Крыж, — откликнулся по-английски Файн. — Отработались?
— Отдыхаю до понедельника. Будем обедать?
— С удовольствием. Я порядком проголодался. — Файн потянулся на руках и легко, с акробатической ловкостью выпрыгнул из люка. Потом он вошел в комнату, служившую Крыжу библиотекой. — Есть новости? — спросил он по-русски.
— Есть! Сейчас выкладывать или потом, когда подкрепимся?
— Когда подкрепимся.
Обедали они здесь же, в библиотеке, перед полузавешенным окном, откуда хорошо была видна калитка и садовая дорожка, ведущая к дому. Если кто войдет во двор Крыжа, то не застанет Файна врасплох: он успеет скрыться в тайнике. Оба ели и пили молча, с деланным увлечением, хвастаясь друг перед другом терпением, выдержкой, хладнокровием, умением держать язык за зубами.
Файн первым кончил обед. Отодвинул от себя тарелки, положил локти на стол, закурил.
— Ну, вот и подкрепились. Теперь выкладывайте свои новости, Крыж.
Ковыряя гусиным заостренным перышком в зубах, резидент сказал самым обыкновенным, будничным голосом:
— Привет вам от «Учителя».
— От кого? — Файн сжал руку Крыжа. — От «Учителя»? Так вы его видели?
— Подъехал к моему магазину на лесовозе. Купил «Путеводитель по Закарпатью» и доложил о благополучном своем прибытии и о том, что все идет по плану.
— Вторая удача, слава богу! — Файн молитвенно приложил ладонь к груди. — Теперь можно смело действовать. Вы, кажется, в добрых отношениях с путевым обходчиком Дударем?
— Мы давно подружились с ним. Знаменитый резчик по дереву продает и дарит мне свои изделия, а я ему — редкие книги. Он также научил меня творить из дерева разные безделушки.
— Отлично. Значит, ваше появление в доме Дударя никого не удивит, не привлечет внимания?
— Да, уверен.
— В какие дни вы обычно бывали у своего «друга»?
— Больше всего по праздникам и субботам.
— Вот и хорошо. Сегодня суббота. Вы сегодня же отправитесь к Дударю. По моим расчетам, «Учитель» остановился на жительство у путевого обходчика.
— Дударь — наш человек? — изумился резидент.
— Нет. Но это сейчас не имеет значения. Как вы думаете, сможет ли Дударь откровенно высказаться перед вами о своем новом постояльце?
— Надеюсь. Если не выскажется сам, я ему помогу.
— Ни в коем случае! Соблюдайте крайнюю осторожность! Не спрашивайте ни о чем. Наоборот, делайте вид, что вас абсолютно не интересует шофер Ступак.
— Слушаюсь.
— И если вы убедитесь, что Ступак находится вне подозрений, то улучите момент и передайте ему слово в слово следующее: «Завтра, в понедельник, приезжайте в Явор, зайдите в магазин Книготорга, где получите инструкцию, что вам надлежит делать». — Файн усмехнулся и лукаво посмотрел на Крыжа: — Не беспокойтесь, Любомир, до завтра вы будете знать, как проинструктировать Ступака.
Крыж поспешно закивал головой:
— Я не беспокоюсь, сэр. Все будет исполнено в точности, как приказано.
Прихлебывая горячий, янтарного настоя чай из блюдечка, Файн спросил:
— Горные туристы в Яворе имеются?
— Как же! Явор с трех сторон окружен горами. У нас есть даже турбаза.
— А рыбаки? Охотники?
— Имеются и рыбаки и охотники.
— Надеюсь, они под воскресенье не отсиживаются дома, а отправляются на рыбалку, на охоту, в горные походы?
— Да. Чаще всего это бывает по субботам.
— Вот и хорошо. И я сегодня прогуляюсь в горы под видом туриста, — неожиданно для Крыжа объявил Файн.
— Вы? Решили покинуть мое убежище?
— Только на один день.
— Но, сэр, вы… Готовы вы к разного рода осложнениям?
— Конкретнее, Любомир! Вас интересует, есть ли у меня советский паспорт и прочее? Есть все, что надо.
