тележки, расположенные под корпусом самолета.
Первый полет М-4 состоялся 20 января 1953 года. Самолет был принят на вооружение в 1955 году, хотя по максимальной дальности и бомбовой нагрузке не удовлетворял разработчиков. Он так и не стал межконтинентальным без дозаправки в воздухе.
М-4 имел множество модификаций: бомбардировщик, топливозаправщик, разведчик, транспортировщик. На нем было установлено 12 мировых рекордов высоты полета и грузоподъемности и еще 7 мировых достижений скорости по замкнутому маршруту с различной загрузкой. По натовской классификации М-4 назывался «Бизон». Со временем М-4 вытеснил более совершенный самолет Ту-95, но это было уже значительно позже.
Тактический бомбардировщик Ил-28 подняли в воздух 8 июля 1948 года. Это был один из массовых самолетов в ВВС СССР. Всего за шесть лет серийного производства (1949–1955 годов) было построено 6316 Ил-28 самых различных модификаций.
Ил-28 конструкции Илюшина имел на прямом крыле два реактивных двигателя небольшой мощности, обеспечивающие дальность полета 2400 км.
При проектировании самолета не предполагалось, что в его арсенале будет атомная бомба. Но стремительное нарастание противостояния между СССР и США потребовало его превращения в самолет- носитель. Доработка заключалась в оснащении бомбоотсека системой обогрева и установкой на борту необходимого спецоборудования и светозащитных шторок. В бомбоотсеке могла поместиться только одна атомная бомба.
Теперь об этом пишут…
Полковник в отставке Б. Д. Давыдов, принимавший участие в первом в СССР воздушном испытании атомной бомбы на Семипалатинском полигоне, вспоминает:
— В мае 1950 года в Болбасовский гарнизон из Москвы пришел приказ об отправке на новое место назначения почти пятидесяти человек. Новым местом назначения оказался поселок Багерово под Керчью. Там располагался 71-й полигон ВВС, где проводились учебные полеты, предшествовавшие настоящим ядерным испытаниям под Семипалатинском.
Все письма из Багерово шли через Москву — не дай Бог, кто из военнослужащих проболтается родным, чем занимается.
Организацией безопасности занимался Берия, и мы, конечно, понимали: если что — не поздоровится не только тебе, но и твоим близким. Мы знали, к чему нас готовили. Периодически выполняли спецзадание, например, летали с подвешенной к самолету бомбой, правда, без заряда. Изучали баллистику. Единственное, не знали, кто именно примет участие в испытаниях. В Багерово собралось четыре экипажа: два наших и два — из-под Винницы. В конечном итоге из четырех экипажей было сформировано два и в июле 1951 года переброшено под Семипалатинск.
За три дня до взлета был объявлен состав основного экипажа. В этом списке штурманом- бомбардировщиком оказался и я.
В 5 утра 19 октября началась подвеска бомбы РДС-3 весом в 8 тонн и мощностью 42 килотонны в тротиловом эквиваленте к самолету вручную. Процесс был отработан до мелочей на фугасных моделях. Сначала ее закатывали в яму, затем подгоняли самолет, бомбу поднимали с помощью лебедок и крепили под бомболюком.
Взлет произошел в 7 утра. Ту-4 с атомной бомбой на борту сопровождали истребителями Ла-11. Наводились на круг с крестом. Он был нарисован белой краской на деревянном щите, который лежал на земле. Я включил тумблеры. После сброса самолет даже немного «всплыл», все-таки весила она немало. Я сразу же закрыл бомболюки и включил секундомер, чтобы знать, когда именно произойдет взрыв. Экипаж перешел на питание чистым кислородом, чтобы не вдохнуть радиационный воздух. Я отсчитывал: 5, 10… 30 секунд. Перед моментом, когда бомба должна была взорваться, надели очки для электросварки, специальных тогда не было. Взрыв произошел на высоте 380 метров над полигоном. Это делалось для того, чтобы увеличить радиус поражения. В момент взрыва прикрыл глаза, но все равно почувствовал яркий свет. После взрыва очки сняли. Когда пришли ударные волны, было такое ощущение, будто деревянной дубиной бьют по самолету. Стрелки на радиометрических приборах крутились словно шальные.
После взрыва в небо взметнулся шлейф. Он поднялся на нашу высоту. Когда скорость шлейфа уменьшилась, он стал растекаться в гриб позади самолета. И — удивительно, обычно гриб изображают в виде черного облака. А мы сверху увидели его другим. Он переливался всеми цветами радуги. Очень красиво…
На полигоне, куда упала атомная бомба, наш экипаж побывал уже через пару дней. Мне кажется, что в то время все как-то играючи относились к радиации. Прилетели на самолете, приземлились рядом. Ничего, кроме выжженной земли и исковерканного, завязанного в узлы металла.
Вернувшись из Семипалатинска в Болбасово, я не сказал ни слова о том испытании. Рассказать о событиях того октябрьского дня своим детям я решился, живя уже в другой стране — в России.
17 декабря наша учебная бригада, которой должен был командовать Кобыляцкий, вывезла на подвеску в бомбардировщик Ил-28 изделие «четверку».
Нестройная колонна во главе с майором Фоминым двинулась за тележкой в сторону самолетной стоянки. Со стороны эта процессия могла бы напоминать похоронную. Стоящий на рулежной дорожке аэродромный персонал, догадывался, что за штука скрывается за плотным брезентом. Вскоре наш кортеж приблизился к самолету. Средняя часть фюзеляжа в районе бомболюка была закрыта брезентовым ограждением, вход в который охранял часовой.
Теперь об этом пишут…
Тележку с изделием отцепили от машины и вручную закатили в небольшое углубление под самолетом. Бригада, состоящая более, чем из десятка человек, с трудом разместилась в ограждении под бомболюком.
Майор Фомин дал разрешение на начало работ, предоставив Кобыляцкому руководить подвеской. Строго в соответствии с инструкцией Кобыляцкий отдал команду освободить изделие от крепежных хомутов. Теперь оно свободно лежало на своих посадочных местах, украшенное красными флажками предохранительных устройств.
Два человека стали на цепи ручной тали, подвешенной внутри фюзеляжа. Применение электромоторов для этих целей не разрешалось из-за их возможного искрения. Вручную из недр бомболюка опустили коромысло с двумя крюками и зацепили их за рым-болты изделия. По команде были вынуты красные флажки — предохранители, и изделие к подвеске было готово.
Позвякивая цепями, осторожно выбрали слабину до тех пор, пока изделие не оторвалось от тележки. Непродолжительная остановка, и изделие стали медленно поднимать над тележкой.
