— В реку его, в Исеть, под лед!
Сергей Шаков дико закричал, забился на крыше «скорой помощи», кроша гипс своего опоясывающего корсета. Его пожалели — зажав голову, насильно влили в рот полбутылки спирта. А тем временем какие-то пятнадцатилетние пацаны уже взобрались на крышу обкома, перебросили веревку через стальной штырь кумачового флага и сбросили оба конца веревки вниз, толпе. Еще кто-то сделал на одном конце веревки петлю, а второй конец привязал к заднему бамперу «скорой помощи». Петлю тут же и накинули Шакову на шею, и лихой подросток, не старше шестнадцати, сел за руль «скорой». А коротко стриженная пятнадцатилетняя девчонка весело перерезала веревки, державшие Шакова на крыше машины и стукнула ладонью по крыше: „Пошел!'.
— Пошел! Пошел! — заорала толпа, расступясь. Шестнадцатилетний водитель дернул «скорую», петля сорвала Шакова с крыши машины, шмякнула о промороженный асфальт бывшей площади имени Свердлова, разбила на Шакове гипсовый корсет, и вот уже полуголое тело, подтянутое отъезжающей «скорой», как куль цемента на лебедке, взмыло под окна четвертого этажа обкома партии.
Голова Шакова тут же свернулась на сторону, а больничные пижамные штаны отяжелели содержимым желудка из-за расслабления всех мышц в мертвом теле.
— Ура-а! — заорала толпа. — Ура! — и водителю «скорой»: — Стой! Хорош! Стой, е… твою мать!
Но пьяный пацан-водитель, войдя в раж, перестарался, конечно, не остановил вовремя машины. И труп Шакова сначала взлетел выше неоновой надписи «ПАРТИЯ-НАРОД-ДЕРЖАВНОСТЬ!», затем грохнулся переломленной шеей о стержень кумачового флага, сбил, вырвал его из гнезда, а секунду спустя тяжелое тело Шакова вместе с кумачовым знаменем гулко рухнуло оземь, что еще больше развеселило и возбудило толпу.
— Фуй с ним! Пусть лежит! А теперь этого козла Беспалова! Капитана Беспалова! — охмелевшей от первой крови толпе нужны были новые жертвы. — Кто знает, где Беспалов живет?
— Стой, братцы! Вагая везут!…
Действительно, на каком-то грузовичке-'пикапе' рабочие «Тяжмаша» привезли вдруг в центр, к обкому целую пачку бывшего начальства с кляпами во ртах: генерала госбезопасности Алексея Зотова, генерала Кутовского, полковника Швырева, начальника городской милиции полковника Сухина, начальника городского КГБ майора Шарапова, второго секретаря обкома Серафима Круглого и… извлеченного из котельной «Тяжмаша» Федора Вагая, похищенного прошлой ночью четырьмя «афганцами» в чулочных масках.
— Вешать их! Тоже вешать! На столбах! — разгулялась толпа, пьяная от только что совершенного коллективного убийства, горящая ненавистью к сытым, холеным лицам бывшего начальства, к их чистым и теплым мундирам и костюмам. — Попались, курвы! Хватит, нашей крови попили! Вешай их за яйца!
— Да веревки нету!
— А под лед на фуй! В Исеть!
— Да сжечь их на месте Ипатьевского дома, где они царя расстреляли!
— Еще чего! Святое место сквернить! В Исеть их, под лед!… Быть может, каждый из этих людей, составляющих эту хмельную от крови толпу, в одиночку никогда бы не решился убить человека. Но сейчас, сообща, на виду друг у друга…
— А где их бабы, б… партийные?
— Кузьма, айда в ГэБэ, я там колючку видал в подвале! Вязать их будем!
Тут же из соседнего здания управления КГБ, прямо через разбитое подвальное окно, просунули метровый в диаметре моток колючей проволоки, и, даже через рукавицы, кровяня себе руки и не чувствуя от хмеля и азарта ни боли, ни жалости, люди стали колючей проволокой парами вязать свои жертвы. Зотов, багровея, мыча заткнутым ртом, с глазами, вылезающими от страха из орбит, закрутился в чьих-то руках, но его тут же и успокоили — жахнули по голове резиновой дубинкой, реквизированной в милиции. Вагай и полковник Швырев вытолкнули языками кляпы изо рта, Вагай закричал что-то матерное, угрожающее, а Швырев успел только крикнуть «Простите…» — обоих отключили такими же крепкими, с размаху ударами. И связанных попарно поволокли к Исети — благо река была на расстоянии всего лишь квартала от «Большого дома». По дороге вдруг дико завизжал Серафим Круглый, каким-то чудом вырвавшийся из рук толпы. Его, конечно, догнали, сбили с ног…
Через пару минут весь мост через Исеть был запружен куражной толпой. Окровавленные, связанные попарно колючей проволокой, как валеты на игральных картах, жертвы под свист и улюлюканье толпы полетели с моста в полынью, пробитую рухнувшим недавно троллейбусом.
— За царя, бл…! Где вы нас начали, там мы вас кончим! И только после этой символически-исторической расправы темные толпы наспех одетых женщины, хмельных подростков, инвалидов, пожилых рабочих, выпущенных из городской тюрьмы уголовников, бичей и бродяг стали повсеместно бить витрины магазинов и ресторанов и врываться в квартиры партийной, гэбэшной и милицейской элиты.
— А жидам-то опять подфартило! Нету жидков-то! А то бы и их заодно!… Как это у тя выпить нечего?! Да чтоб в партейной хате водки не было?! Не могет быть, однако!!!
И шумно крошили посуду, резали ковры и перины, опустошали холодильники и выбивали зубы орущим и визжащим женщинам и их трясущимся от страха номенклатурным мужьям и детям.
— Бей милицию и коммунистов!…
Крик, пух, гарь, битое стекло и ликованье насилия и пьяной свободы заполнили ночные улицы Екатеринбурга.
К полночи город, захваченный восставшими целым и почти без единого выстрела, стал похож на жертву всадников Чингизхана.
В центре, на первых этажах зданий были выбиты все окна и все магазинные витрины.
На перекрестках валялись перевернутые трамваи.
Снежные сугробы на тротуарах и мостовых были в пятнах замерзшей крови, в пуху, в желтых разводах мочи и в щепах мебели, выброшенной из верхних этажей.
На фонарных столбах висели трупы, еще теплые.
Бабы под мышками растаскивали по домам в стельку пьяных победителей.
Именно такую картину увидел новый народный освободитель Степан Зарудный, когда на башне головного танка своей победоносной танковой колонны въехал в Екатеринбург (бывший Свердловск). Увидел и тоскливо закачал головой из стороны в сторону:
— Ох, е… твою мать! Да что ж это за народ, б…!…
38. Сообщение Уральского радио.
23.50 минут по местному времени.
ВСЕМ! ВСЕМ! ВСЕМ!
ОБРАЩЕНИЕ ВОССТАВШИХ УРАЛЬСКИХ РАБОЧИХ КО ВСЕМ ГРАЖДАНАМ СОВЕТСКОЙ ИМПЕРИИ!
Всем радиостанциям, телестанциям, газетам и телеграфным агентствам
ТОВАРИЩИ ГРАЖДАНЕ СОВЕТСКОЙ ИМПЕРИИ! ТО, О ЧЕМ КАЖДЫЙ ИЗ НАС МЕЧТАЛ И НЕ МОГ ДАЖЕ ВЫСКАЗАТЬ ВСЛУХ, СВЕРШИЛОСЬ!
ВПЕРВЫЕ ЗА ВРЕМЯ СУЩЕСТВОВАНИЯ В НАШЕЙ СТРАНЕ БЕСЧЕЛОВЕЧНОГО КОММУНИСТИЧЕСКОГО РЕЖИМА ВЛАСТЬ КОМПАРТИИ СВЕРГНУТА НА ЗНАЧИТЕЛЬНОЙ ТЕРРИТОРИИ — В ЕКАТЕРИНБУРГЕ И ЕГО ОКРАИНАХ. В НАШИХ РУКАХ РАДИО И ТЕЛЕСТАНЦИИ, ГАЗЕТЫ, БАНКИ, ВСЕ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ УРАЛЬСКОГО КРАЯ, А ТАКЖЕ АРСЕНАЛЫ КРУПНЕЙШИХ УРАЛЬСКИХ ВОЕННЫХ ЗАВОДОВ! БОЛЬШЕ ТОГО: НА НАШУ СТОРОНУ ПЕРЕШЛИ СОЛДАТЫ ДВУХ ДЕСАНТНЫХ ДИВИЗИЙ, БРОШЕННЫЕ ВЛАСТЯМИ НА ПОДАВЛЕНИЕ НАШЕГО ВОССТАНИЯ.
МЫ НЕ СКРЫВАЕМ СВОИХ ПЛАНОВ — МЫ ЗА ПОЛНУЮ И НЕМЕДЛЕННУЮ ЛИКВИДАЦИЮ ТИРАНИИ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ НАД НАШИМ И ВСЕМИ ОСТАЛЬНЫМИ НАРОДАМИ!
ДОЛОЙ КОММУНИСТОВ! ДОЛОЙ МИЛИЦИЮ! ДОЛОЙ КГБ!
РУССКИЕ, УКРАИНЦЫ, БЕЛОРУСЫ! ГРАЖДАНЕ ВСЕХ НАЦИОНАЛЬНОСТЕЙ, НАСЕЛЯЮЩИЕ НАШУ МНОГОСТРАДАЛЬНУЮ СТРАНУ! ХВАТИТ ТЕРПЕТЬ! ХВАТИТ СТОЯТЬ В ОЧЕРЕДЯХ ЗА ХЛЕБОМ! ХВАТИТ КОРМИТЬ ПАРТИЙНЫХ ПАРАЗИТОВ! ДОЛОЙ ВЛАСТЬ КПСС! ТОЛЬКОЙ СИЛОЙ МЫ МОЖЕМ СБРОСИТЬ ИХ С НАШЕГО ХРЕБТА! ТОЛЬКО СИЛОЙ ОРУЖИЯ!
БРАТЬЯ! РАБОЧИЕ И КРЕСТЬЯНЕ КАВКАЗСКИХ, СРЕДНЕАЗИАТСКИХ И ПРИБАЛТИЙСКИХ РЕСПУБЛИК! МЫ, РУССКИЕ, БОЛЬШЕ НЕ ХОТИМ, ЧТОБЫ ВЫ СЧИТАЛИ НАС СВОИМИ ПОРАБОТИТЕЛЯМИ! БЕРИТЕ ВЛАСТЬ В СВОИ РУКИ, ГОНИТЕ НАМЕСТНИКОВ КПСС И ОТПУСКАЙТЕ ДОМОЙ ПЛЕННЫХ РУССКИХ СОЛДАТ, КАК МЫ
