вспылил: — Ну, долго я буду кошачье дерьмо тут нюхать?
— А ты иди, Витя. Спасибо, что пришел. Я уже поправляюсь. Я завтра буду на работе. Честное слово.
— Сашка, ты меня знаешь. Или ты открываешь, или я выбью дверь к ебаной матери! Считаю до трех! Раз!…
— Витя, подожди! Я не могу открыть… Я это… Ну, у меня нет ключа.
— Та-ак… А где твой… как его зовут?
— Костя. Его нет.
— И давно? Давно его нет?
— Ну какая разница? Он придет и откроет. Просто я свой ключ потеряла. Иди, пожалуйста, и не беспокойся. А я пойду лягу. Пока…
— Стой, бляха-муха! — Машков стукнул ногой по двери. — Я спрашиваю: давно его дома нет?
Удаляющиеся шаги были ему ответом.
Машков кивнул своим бойцам на дверь. Жесткими ладонями они тут же бегло прощупали пазы между дверью и дверной рамой, тихо доложили:
— Нет, не выбить. Но можно с крыши в окно спрыгнуть.
— Сейчас! — саркастически сказал Машков. — Козел я, что ли?
Он достал из кармана моток бикфордова шнура и пакетик, похожий на жевательную резинку. Извлек из этого пакетика тонкий брусочек мягкой пластиковой взрывчатки, размял его в руках в шнурок, вставил этот «шнурок» в замочную скважину, а оставшуюся часть навернул на конец бикфордова шнура и прилепил к двери. Показал своим бойцам, чтобы они отошли в сторону и на всякий случай крикнул за дверь:
— Сашка, ты там? Уйди в комнату!
Никто не ответил.
— Ладно, ушла, наверное, — сказал он сам себе и, разматывая бикфордов шнур, тоже отошел от двери. Поочередно окинул взглядом все пять соседних дверей, но там не было никаких признаков жизни. Хотя в двери шестьдесят первой квартиры глазок был ниже и светлее, чем в остальных, и из-под двери через узкую щель сочился свет, Машков усмехнулся, прижался спиной к этому глазку и зажигалкой поджег бикфордов шнур.
«Бух!» — громкий, как лопнувшая покрышка, взрыв огласил весь подъезд и выжег дыру на месте дверного замка в стальной двери. Машков и его парни тут же ринулись вперед, распахнули эту дверь и оказались в крохотной и абсолютно пустой прихожей стандартной однокомнатной хрущевки. Навстречу им из дверной щели в комнату выглянули испуганные глаза Александры, но тут же исчезли за прикрытой дверью.
— Не входите! — крикнула она изнутри и клацнула там навесным крючком.
Машков, не отвечая, пнул и эту дверь с такой силой, что она распахнулась настежь, выбросив крючок вместе с петлей, болтами и прочими потрохами.
То, что он увидел, заставило его в оторопи замереть на месте.
Александра пряталась за распахнутой дверцей одежного шкафа, под этой дверцей видны были только ее голые босые ноги, а над дверью — испуганные глаза. Но самым непонятным и странным была полная оголенность квартиры — пустота в одежном шкафу, отсутствие занавесок и штор на окнах, скатерти или хотя бы клеенки на столе и даже одеяла и простыней на софе. Иными словами, здесь не было никаких тряпок, даже наволочки на подушке. Оглянувшись на прихожую, Машков увидел, что и там, на вешалке, тоже нет никакой одежды, а под ней — никакой обуви.
— Так! — сказал он, начиная ориентироваться в ситуации. — Ну, выходи, Сашка! Все ясно.
— Я не могу, я голая.
— Выходи, я кому сказал!
— Пусть они уйдут…
Машков снял с себя куртку, бросил ее через дверцу шкафа Александре и кивком головы приказал своим парням выйти в прихожую.
Набросив его куртку на плечи и запахнувшись, Александра осторожно появилась из-за двери. На ее ногах и на шее были темные синяки. Машков шагнул к ней вплотную и рывком сдернул свою куртку.
Александра, ахнув, инстинктивным движением рук закрыла грудь и пах.
Но Машков уже увидел то, что ему было нужно: все тело Александры было в синяках и кровоподтеках.
Он вернул ей свою куртку:
— Все. Закрывайся! — и крикнул своим бойцам. — Стас! Коля!
Те с любопытством заглянули в комнату.
— Ладно, не зырьтесь! — Машков достал из кармана пачку десятидолларовых купюр, отстегнул сотни три и вручил своим бойцам: — Живо в ближайший магазин, купите ей какую-нибудь одежду и обувь. Какой у тебя размер, Саш?
— Размер чего? — спросила она.
Он окинул ее цепким взглядом:
— Запоминайте: обувь — тридцать четвертый размер. Одежда — сорок четыре. Лифчик — второй. Дуйте! Хотя нет, стоп! — Машков прошел на кухню и открыл холодильник. Там было абсолютно пусто. — С- с-сука!! — процедил он и повернулся к парням: — Жратву тоже купите. Но немного — только фрукты и все.
Вернулся в комнату и приказал Александре:
— Так, садись! Когда это случилось? Только не врать!
— Ты его убьешь? Витя, не убивай его, я тебя умоляю! — Александра вдруг рухнула перед ним на колени. — Я прошу тебя, Витя!
— Это случилось позавчера, — сухо сказал ей Машков. — Он выпытал у тебя про американцев и навел на них тех отморозков, а тебя в день наезда не пустил на работу. А когда мы отняли у них фуру, он вернулся и тебя же спьяну отфиздил. И унес всю одежду, чтобы ты выйти не могла. Так?
— Витя, не убивай его, Витенька! — ползая перед ним на коленях, Александра хватала его за ноги. — Я тебя умоляю!
— Да буду я руки марать об эту тварь! Отстань! Они его, поди, уже сами пришили за такую «наводку».
— Ой! — в ужасе обмерла Александра.
Он остро взглянул на нее и снял с пояса мобильный телефон «Моторолу».
— А мы счас узнаем. Говори номер его мобильного.
Александра смотрела на него в замешательстве.
— Ну, чего? Ты хочешь знать, он жив или нет? — спросил Машков. — Если они его пришили, то сразу — такие дела не откладывают. А если он жив, я его пальцем не трону, клянусь. Ну! А то ты тут на коленях ползаешь, а он, может, покойник давно. Какой у него был номер?
— Девятьсот… шестьдесят… семь… — заторможенно, с распахнутыми от ужаса глазами произнесла Александра, все еще стоя на коленях перед Машковым. — Двадцать семь… сорок два…
Машков быстро набрал шесть цифр и стал слушать пустоту.
Александра, не подозревая обмана, тревожно всматривалась в его лицо.
Выдержав паузу, Машков захлопнул откидной микрофон телефонной трубки и пожал плечами:
— Не отвечает.
— И? Что это значит? — лихорадочно спросила Александра и выкрикнула: — Что это значит, Витя?!
— Откуда я знаю! — ответил он с досадой. — Может, они его и вправду сделали уже. А может, он где-то пьяный с бабой трахается и трубку не берет. На хрена он тебе вообще нужен, козел вшивый! — незаметным от Александры движением Машков снял со стены свадебную фотографию Александры с крупным, хотя и несколько рыхлым парнем, сунул себе за пазуху и нагнулся к Александре, поднял ее: — Знаешь что? Пойдем отсюда. В машине ребят подождем.
И крепко держа ее под локоть, властно повел из комнаты.
— Почему? Куда? — спрашивала она на ходу.
— Потому что эти отморозки могут и сюда прийти. В любую минуту. Понимаешь? Поживешь с нами на
