поставили зажженную свечку перед забитой досками дверью, стали на колени и принялись молиться, шепча:
— Пресвятая Дева Мария! Спаси нас и помилуй, помоги нам…
Глядя на них, Артемка, стоявший рядом с матерью, тоже опустился на коленки и стал повторять слова молитвы.
168
Пройдя по отремонтированному коридору РУБОПа, Алена свернула к комнате Дугина. Здесь, как и в коридоре, произошли изменения: на столе у Дугина появился компьютер, рядом с его столом возникли еще два допотопных письменных стола, за ними сидели два новых сотрудника. Правда, вторая половина комнаты была еще пуста, и вообще состояние необжитости не исчезло: на окнах по-прежнему не было никаких занавесок и на стенах — ничего, кроме карты с флажками.
Алена подошла к столу Дугина и положила перед ним исписанный лист бумаги.
Дугин поднял на нее глаза:
— Что это?
— Заявление министру. Как вы сказали.
Дугин взял заявление, прочел и снова посмотрел на Алену. Она явно изменилась с тех пор, как он ее видел, — похудела, почернела лицом, а в глазах появилась та остервенелость крайнего отчаяния, которая свойственна всем родителям заложников, мотающимся по инстанциям в поисках помощи.
— Двести пятьдесят тысяч? — сказал Дугин.
— Да, — сухо ответила Алена.
Дугин сокрушенно покачал головой:
— А вы сообщили в ФСБ?
— Нет.
Дугин повернулся к своим сотрудникам:
— Слыхали, ребята? Это уже третий случай. Наши российские, аферисты работают заодно с чеченскими.
Алена молча положила перед ним видеокассету и сверток. Сверток сама же и развернула, в нем были мизинец и безымянный палец Насти.
— Вы можете передать это вашему министру?
Дугин посмотрел на нее, ответил после паузы:
— Садитесь, девушка. Будем работать. С какого телефона вы общались с похитителями?
Алена положила перед ним свой мобильный телефон.
— Номер? — сказал Дугин.
— 095-774-32-17.
Дугин повернулся к компьютеру, вызвал на экран какой-то файл и в окошко команды «найти» впечатал номер 095-774-32-17. Компьютер негромко затрещал, включаясь на поиск.
— Мы тут одного немца вытаскивали, — сказал Алене Дугин. — Его жене даже в Мюнхен звонили из Чечни, тоже по мобильному. Пришлось с «Билайном» наладить отношения…
На экране компьютера появилась надпись:
ИНФОРМАЦИЯ НЕДОСТУПНА. ВАШ КОМПЬЮТЕР ПРОВОДИТ НЕЛЕГАЛЬНУЮ ОПЕРАЦИЮ И БУДЕТ ОТКЛЮЧЕН ЧЕРЕЗ ТРИДЦАТЬ СЕКУНД
Дугин взял Аленин мобильный телефон, набрал какой-то номер.
— Алло! — сказал он в трубку. — «Билайн»? Валентина Андреевна, это капитан Дугин лезет в вашу систему. Здравствуйте. Откройте мне по электронной почте реестр на 774-32-17. Да, я с него говорю. Спасибо.
Надпись на экране тут же исчезла, вместо нее появился столбик цифр с кодом Чечни и телефонными номерами.
Дугин пояснил Алене:
— Вот с этих номеров вам звонили. Это из Шали… Это из Аргуна… Из Гудермеса… Это Нижние Атаги, это Верхние Атаги… Судя по датам, девочку каждые две недели перевозят из одного места в другое. Но чаще всего повторяется вот этот телефон. Сейчас мы им позвоним. — Он набрал номер на своем служебном телефоне, подождал и сказал: — Алло! Это майор Дугин из Москвы, из РУБОПа. Пожалуйста, слушайте меня внимательно. У вас находится заложница Настя Бочкарева из Тверской губернии. Нету? Ничего, если хорошо поищете, найдете. Слушайте дальше. У меня есть разрешение министра обменять похищенных детей на ваших пленных…
Алена изумленно посмотрела на Дугина.
Он извлек из ящика толстую серую папку, открыл, достал из нее какие-то списки и продолжал в телефон:
— Значит, из вашего района у нас сидят по тюрьмам… Да, три ваших полевых командира из Аргуна сидят: Рамис Хайрулин, Магомет Хуцилаев и Руслан Губаев. За кого из них отдадите девочку? Нет, не за трех! Только за одного! Как хочешь, даю тебе время до завтра. Только имей в виду: если у девочки еще хоть один волос упадет с головы, я лично все волосы отрежу этим командирам в другом месте. Вместе еще кое с чем. Ты меня хорошо понял? Нет, ты сам мне позвонишь. Запиши мой телефон: 204-89-30. Все, конец связи. — Дугин дал отбой и поднял глаза на Алену: — Вы слышали. Они позвонят. Приходите завтра.
Но Алена, наоборот, села на стул, сказала:
— Спасибо. Теперь я отсюда уже никуда не уйду.
Дугин усмехнулся:
— Знаете, у нас есть другие дела…
— А у меня нет, — сказала Алена.
169
— Заключенный Магомет Хуцилаев — на выход!
Двое заключенных, сидевших в камере строгого режима, заученно стали лицом к стене, руки подняли за спиной на уровень лопаток — так, что их головы уперлись в стену. Затем, согнувшись и двигаясь спиной к выходу, Хуцилаев подошел к двери, охранник надел ему наручники, грубо выдернул из камеры и подтолкнул по тюремному коридору:
— Пошел!
— Куда меня?
— Иди, иди! Там узнаешь…
Тем временем майор Дугин подписал у тюремного начальства документы о приемке-сдаче заключенного и через несколько минут вместе с двумя своими сотрудниками-собровцами вывел Магомета Хуцилаева за ворота лагеря к милицейскому «уазику». В «уазике» их ждали Алена и местный начальник милиции с лицом ханты-мансийского божка. По протаивающей под теплым солнцем тундре хант довез их до Салехардского аэропорта. Здесь они вместе с Хуцилаевым пересели на алюминиевые, вдоль борта, сиденья военно-транспортного «Антона», и собровцы пристегнули наручники Хуцилаева к стенной переборке. Сделав разворот над Обью, самолет полетел на юг, в Москву. Через шесть часов под Москвой, на Чкаловском военном аэродроме — новая пересадка, в грузовой «Ил-62» с пополнением для чеченского фронта.
Вылетели ночью, на рассвете сели в Минеральных Водах, перегрузились на армейские грузовики с крытыми брезентом кузовами и в полдень прикатили в Моздок.
В Моздоке была обстановка прифронтового города: на улицах полевые кухни, грузовики в камуфляже, танки, санитарные «уазики», солдаты с автоматами, выздоравливающие раненые на костылях,
