армейские врачи и медсестры. На перекрестках местное население торговало семечками, фруктами и чебуреками.
Колонна грузовиков, обогнав какую-то группу женщин с плакатами, притормозила перед проходной в армейский штаб. Дугин, собровцы, Хуцилаев и Алена спрыгнули на землю, Дугин сказал Алене:
— К сожалению, дальше вас не пропустят. Здесь штаб.
— Ничего, я подожду.
— Тут рядом гостиница.
— Нет, я буду здесь…
Колонна грузовиков ушла на юг, к чеченской границе. Дугин предъявил свои документы в проходной и вместе с собровцами и Хуцилаевым исчез в здании штаба. Алена оглянулась на группу приближающихся женщин. Те несли самодельные плакаты:
ГДЕ МОЙ СЫН ЕГОРОВ ВИТАЛИЙ?
ИЩУ СЫНА, СЕРЖАНТА ОЛЕГА ГАВРИЛОВА ИЗ ПЕНЗЫ, 1980 ГОДА РОЖДЕНИЯ
ГЕНЕРАЛЫ! ГОД НАЗАД ВЫ ВЗЯЛИ У МЕНЯ СЫНА ПЛИЩУКА СЕРГЕЯ ПЕТРОВИЧА. ГДЕ ОН?
Женщин было немного — с десяток. Но когда они молчаливо, не говоря ни слова, стали перед окнами армейского штаба, там возникла беготня, суета и нервозность. Потом к женщинам выскочил какой-то капитан, сказал суетливо:
— Уходите! Сейчас начнется артобстрел!
— Мы никуда не уйдем!
— Я из управления по связям с общественностью. Вы понимаете, что я вам говорю?
— Мы будем говорить только с командующим!
Но тут грохотнуло так, что даже в штабе задрожали окна.
— Уходите! Не до вас! Завтра придете! — закричал капитан и убежал в штаб.
Женщины, однако, никуда не ушли, и Алена тоже. Гдето за городом ракетные установки палили в сторону Чечни с такой силой, что даже тут, над Моздоком, воздух раскалывался с сухим парусиновым хрустом. А потом в небе прозвучал низкий вибрирующий рокот тяжелых «черных акул», и земля стала вздрагивать от дальних бомбовых взрывов…
В штабе майор Дугин, пальцем затыкая одно ухо, прижимал ко второму телефонную трубку и кричал:
— Что? Громче! Не слышу! Вас бомбят? Девочку прячьте! Девочку от бомбежки прячьте, Настю Бочкареву! Что? Да, Хуцилаев здесь, со мной! Где будет встреча? В Каурском ущелье? Нет, это на вашей территории, так не пойдет. Только в нейтралке, в зоне отчуждения! Ищерская долина? Хорошо, завтра в семь утра. Нет, в семь утра, и не позже! Нас будет пятеро, и вас только пятеро!
170
Ночью милицейский микроавтобус — без фар, при свете луны — медленно пробирался по горной дороге. В микроавтобусе Дугин сидел за рулем, рядом сидела Алена, два собровца с автоматами были сзади, стерегли Хуцилаева.
Вдали были видны сполохи взрывов, слышалась канонада. Но здесь, в предгорьях, было тихо или казалось, что тихо. Дугин, похоже, был тут не впервой — он вел машину не спеша, но уверенно и где-то за полночь добрался до места, которое искал, — небольшой пещеры над обрывом, с которого открывался вид на долину.
Хуцилаева, скованного наручниками, положили в глубине пещеры, ближе ко входу расположились Дугин, Алена и один из собровцев, второй занял место дозорного возле спрятанного за валуном микроавтобуса.
Коротая время до рассвета, курили в кулак и негромко разговаривали.
— У тебя нет детей? Напрасно, — говорил Алене Дугин. — А я богатый — у меня трое. Старшей уже двенадцать, средней семь, а младшему три. Команда!..
— Блин! — с досадой сказала Алена.
Дугин встревожился:
— Что такое?
— Да ну! В кои веки встретила приличного мужика, так и тот занят! Твоя жена не боится тебя отпускать? Я имею в виду — не сюда, а вообще, по жизни…
Дугин усмехнулся:
— Знаешь, кто не рискует, тот не пьет шампанское. Я ей пятнадцать лет назад сказал: если выйдешь за меня, я к сорока годам буду генералом. Ей восемь лет терпеть осталось.
— А сколько ты получаешь?
— Две двести.
— Чего?
— Рублей, конечно.
— В месяц?! — изумилась Алена.
— Ну да…
— Как же вы живете?
— А вот так.
— Нет. Так не бывает.
— Бывает…
— Едут, товарищ майор, — сообщил дозорный.
Дугин выглянул из пещеры. Оказывается, уже светало — блекло, как перед рассветом.
— Вон их сколько! — Дозорный показал вниз, в долину, по которой катили джип, «Волга» и грузовик с вооруженными чеченцами.
— Ладно, выступаем, — сказал Дугин. — Хуцилаеву подъем.
Собровцы разбудили Хуцилаева, вывели его из пещеры к микроавтобусу. Алена хотела занять свое место на переднем сиденье, но Дугин приказал:
— Нет, теперь ты назад.
Хуцилаев и два собровца тоже сели на задние сиденья, один из собровцев, глядя в окно, заметил:
— Там стволов тридцать…
— Ничего, поехали. — Дугин вывел машину на дорогу и покатил вниз, навстречу чеченцам.
В долине, метрах в тридцати друг от друга, они остановились.
Дугин вышел из микроавтобуса, а в кузове грузовика двадцать чеченцев вскинули автоматы и взяли его на прицел. После этого из джипа вышли трое бородатых чеченцев в папахах, с автоматами на груди.
— Я же вам сказал: нас пятеро и вас пятеро, — проговорил Дугин.
— Плевал я на то, что ты сказал! — ответил один из бородачей. — Здесь наша земля! Как мы скажем, так и будет. Где Хуцилаев?
— Сначала девочку покажите.
— Нет, девочка есть девочка! — пренебрежительно сказал бородач. — На нашей земле мужчина всегда первый!
Дугин показал на боевиков в кузове грузовика.
— Пусть стволы уберут. Иначе не покажу.
Бородач что-то приказал боевикам, те опустили стволы «калашниковых».
Дугин откинул дверцу микроавтобуса, рывком выдернул из него Хуцилаева до половины его корпуса и
