— «Саламандер»… — недоумевал Андрей. — А что?
— Какой размер?
— Сорок третий…
Председатель нагнулся к селектору на столе, нажал кнопку:
— Жанна, принеси «Саламандер», сорок третий размер. — И повернулся к Андрею: — Сейчас принесет, примеришь. Твоя идея с афганцами работает на все сто! Молоток! Мы решили назначить тебя Смотрящим по Тверской улице и Центральному административному округу. Это серьезное повышение, в новой обуви нужно ходить. Мало ли с кем придется встречаться — в мэрии, в Думе, в правительстве…
Вошла секретарша с обувной коробкой фирмы «Саламандер», подала ее председателю, тот — Андрею.
— Открой и примерь.
Андрей, все еще недоумевая, взял коробку, открыл. И лицо его выразило оторопь — в коробке лежали стопки стодолларовых купюр.
Глядя на Андрея, председатель чуть не упал со стола от хохота.
— А?! Как я тебя?! Тут сорок третий размер — сорок три тыщи, можешь пересчитать…
82
Когда новенький и сверкающий белым лаком джип «Лексус» со всеми его алюминиевыми наворотами причаливал на пароме к пристани в Долгих Криках, с деревней был шок. Со всех сторон к причалу ринулась детвора, ошалело лаяли собаки, женщины, бросив свои дела, выглядывали из окон.
Водитель джипа и он же постоянный охранник Алены вышел из машины и за веревку подтянул паром к берегу. Затем сел за руль, и «лексус», распугивая кур и увлекая за собой детвору и собак, покатил по деревне.
Но Андрей и Алена, сидя на заднем сиденье, не обращали на этот переполох никакого внимания. Алена показывала водителю кратчайший путь к ее дому:
— Направо… Налево… Сюда…
Машина въехала во двор Алениной избы, Алена и водитель стали выгружать из багажника сумки, коробки и пакеты с подарками. Алена при этом поглядывала на крыльцо своего дома, ожидая привычного визга Насти, но там вместо Насти вдруг появились какие-то цыганята. За ними вышли и взрослые цыгане, они издали наблюдали за разгрузкой машины. Последним появился полупьяный Роман в сопровождении пожилой цыганки. Раскинув руки, он сказал с хмельным радушием:
— О, смотри, кто приехал! Аленка! Здравствуй, дочка!
Цыгане и цыганята тут же запели:
— К нам приехал, к нам приехал…
— Цыть! — прикрикнул на них Роман. — Аленка, знакомься, это моя мама!
— А где моя мама? — спросила Алена.
Один из цыган показал Роману на выгруженные из «лексуса» сумки и пакеты:
— Роман, это наше?
— Наше, наше! — хозяйски ответил Роман. — Здесь все наше!
Вся цыганская ватага сорвалась с места и с криками «Наше!.. Я первый!.. Дай сюда!..» налетела на привезенные Аленой подарки. Алена, оторопев, только хлопала от изумления глазами, потом повернулась к Роману, хотела что-то сказать, но в этот момент за его спиной возникли фигуры Алениной матери и Насти — робкие, затравленные и словно согнутые непосильной работой. Алена от такой метаморфозы только рот открыла в изумлении…
Между тем вокруг подарков, привезенных Аленой, вспыхнула настоящая драка, цыганята стали рвать пакеты на части.
Андрей повернулся к водителю-охраннику, сказал негромко:
— Наведи порядок.
Водитель достал из-за пазухи пистолет и выстрелил в воздух.
Цыганята мгновенно разбежались.
В наступившей тишине Алена спросила у своей матери:
— Мамочка, что здесь происходит?
Но мать молчала, опустив глаза.
— Познакомься, мама, — сказала Алена, — это Андрей, мой жених.
Настя, посмотрев на Андрея, одобрительно заключила:
— Круто-о-ой!
83
Когда Алена и Андрей шли по деревне, на них смотрели из окон всех домов.
— Здесь, — показывала Алена Андрею, — на речке я белье стирала… А вот наша церква, в ней был клуб, я в спектаклях играла…
Дверь в церковь-клуб была заколочена досками, но из-за церкви доносились поющие детские голоса.
Алена и Андрей обошли церковь и увидели во дворе детский хор, которым дирижировал Марксен Владиленович. Дети — к вящему удовольствию верующих старух — пели «Аве Мария».
Алена и Андрей остановились послушать.
— Это мой учитель, — негромко сказала Алена. — Практически он научил меня всему: языкам, пению, даже статуей стоять… Если бы он был как все, я бы в него влюбилась…
Андрей не понял:
— А он?
— Он другой…
— Пидор, что ли?
— Ну зачем так? — Алена взяла Андрея под руку и повела дальше, за деревню, к речным лугам, где были ее любимые поля клевера и гречихи.
Но оказалось, что теперь здесь шла какая-то стройка — экскаватор и бульдозер с ревом рыли канавы, рабочие забивали вдоль берега бетонные сваи, а подъемный кран разгружал с тягачей огромные стальные листы, вентили и прочее оборудование. Возле подъемного крана торчала фигура Жукова, он ругался с бригадиром стройки, а потом, махнув рукой, отошел в отчаянии. Заметил Алену и Андрея и направился к ним.
— Здравствуйте, — сказал он, подходя явно в угнетенном состоянии. — Ну, Аленка, из каких ты краев на сей-то раз?
— Да так, из разных… Знакомьтесь, дядя Жора, это Андрей, мой жених. А что тут строят?
— Могилу.
— Какую еще могилу? Вы что?
— Нашу. Общую. Как построят, так нам всем и конец.
— А ты поточней не можешь? — потребовал Андрей.
— А куда уж точней? — сказал Жуков. — Конец света пришел. Одни бандиты нам электричество отключили, уже месяц мы тут без света. А другие — сам видишь — под нас нефтебазу роют.
— Как нефтебазу? — изумилась Алена. — У нас же экологически чистая зона.
— Была. А закачают нефть и все потравят…
Алена посмотрела на Андрея и кивнула ему на рабочих:
— Может, ты с ними поговоришь?
Андрей пошел к строителям, потолковал с бригадиром и вернулся.
