Толстяк разочаровался:
— А-а…
— А что? — осторожно сказал пожилой и посмотрел на седого. — Мне это нравится…
— Еще бы! — с энтузиазмом поддержал его моложавый. — Если подписать их строить тут эту поляну, представляете, сколько бабок они привезут!
Андрей, тоже глядя на седого и, видимо, самого авторитетного руководителя фонда, продолжал:
— «Диснейленд» под Парижем обошелся им в два миллиарда баксов. А мы сделали бизнес-план на полтора, чтобы их не пугать.
— Полтора миллиарда — чего? — не веря своим ушам, переспросил толстяк.
Седой, ковыряя в зубах зубочисткой, с прищуром смотрел на Андрея.
Андрей сказал толстяку:
— Долларов, конечно. Это стоимость строительства. Дорога, отели, аттракционы, гольф-клуб…
Тем временем у левой стены тира четверо рядовых сотрудников фонда с быстротой профессиональных стрелков уже перезарядили пистолеты начальства, а еще трое сменили мишени в глубине тира. И смотрящий за тиром подошел к седому и председателю:
— Можно стрелять.
Седой и председатель пошли к столу с оружием, за ними — остальные. Все разобрали свои пистолеты и выстроились в ряд.
— Теперь серия с колена, — объявил председатель. — На что стреляем?
— На ящик коньяка, — сказал седой. — Делаем!
Сделав три шага вперед, шеренга заняла позицию «стрельба с колена» и открыла огонь по мишеням. Тир огласил грохот пальбы, стреляные гильзы сыпались на пол, от мишеней летели щепки. Когда все стихло, обслуга бегом принесла мишени, и руководители фонда придирчиво осмотрели их.
— Ну, ты и тут чемпион! — сказал седому председатель.
Отдав оружие для перезарядки, руководители фонда вернулись к Андрею, который ждал их у карты. Толстяк мечтательно произнес:
— Полтора миллиарда баксов!..
— Но во всем этом проекте есть одна проблема: группировка Серого, — сказал Андрей. — Он вот здесь, в Долгих Криках, хочет строить нефтехранилище. Губернатор ему подписал, сами понимаете за что.
Пожилой руководитель нахмурился:
— Тогда о чем базар, я не понимаю? Это же их территория.
— Во-первых, это русская территория, — сказал Андрей, глядя на седого руководителя. — А во- вторых, губернатор это еще не все, это областная Дума должна утвердить. А в Думу сейчас перевыборы, и если мы двинем туда своего человека с нашей платформой, то…
Моложавый подхватил:
— Мы же там с безработицей покончим! В нашем «Диснейленде» вся область сможет на аттракционах работать!
Седой, ковыряя зубочисткой в зубах, с прищуром смотрел на Андрея, слушал.
— Вот именно, — сказал Андрей моложавому. — По штату там больше восьми тысяч рабочих мест.
— А кого в эту Думу толкать? — спросил толстяк. — Тебя?
— Нет. Там нужен человек, который оттуда родом и с братвой не замешан. Чистый человек.
— Но ведь это что значит? — сказал пожилой. — Базар с Серым и губернатором на их территории, так я понимаю?
— Ну, — заметил моложавый, — за такой кусок можно и побазарить.
Седой отбросил зубочистку и с удивлением сказал Андрею:
— Слушай, я тебя за «быка» держал. А ты растешь просто на глазах.
Председатель, который все отмалчивался, тут же подошел, вставил с гордостью:
— Кадры надо уметь воспитывать! А как же!
Смотрящий за тиром снова подошел к седому и председателю, доложил:
— Все готово.
Руководители фонда подошли к столу за оружием, разобрали пистолеты, и председатель спросил у седого:
— Как будем решать?
Тот через плечо посмотрел на Андрея:
— Начинай проект. Мы тебя финансируем.
— Заметано! — деловито подытожил председатель. — А теперь стреляем с двух рук «по- македонски». Делаем!
Все сделали три шага вперед и открыли огонь.
86
Городской штаб избирательной кампании Алены Бочкаревой работал с энтузиазмом и под музыку любимых Аленой Патрисии Каас, Земфиры и Алсу. Копировальная машина беспрерывно печатала черно- белый плакатик с портретом Алены и лозунгом «ЗЕМЛЯКИ, Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ВЫ ЖИЛИ КАК ЛЮДИ!», Марксен и его ученики-старшеклассники сочиняли листовки и печатали их на пишущей машинке «Москва», пенсионеры и школьники под руководством Насти раздавали эти листовки на рынках, и Виктор раскладывал такие же листовки по почтовым ящикам…
А Алена разъезжала по области и выступала со сцен сельских клубов и кинотеатров, энергично выбрасывая вверх кулак и выкрикивая главные лозунги своей программы:
— За экологию!.. За чистый дом!.. Малая родина!.. Нет — загрязнению природы!.. Дети нам не простят!.. Мы построим!..
Но ответ ее конкурентов был тоже не слабым. В местной газете на первой странице появились давняя фотография Алены в стриптиз-клубе «Монте-Карло» и крупный заголовок:
ИЗ СТРИПТИЗНИКА — В ДУМУ? А МОЖЕТ, СРАЗУ В КРЕМЛЬ?
Сидя в доме у бабы Феклы, Алена рыдала над этой страницей, а баба Фекла сказала:
— Да пошли ты их! Езжай к Маргарите, и будешь там жить как прынцесса! На хрена тебе эта Дума?
Но Алена, конечно, к Маргарите не поехала, а помчалась с газетой в Москву, к Андрею.
— Н-да… — почесал затылок Андрей.
И спустя несколько дней они ужинали в ресторане самого модного пиаровского клуба «Петрович», оформленного Андреем Бильжо, «мозговедом» телепрограммы «Итого» и карикатуристом газеты «Коммерсантъ», в духе издевательства над ностальгией по сталинско-брежневской эпохе. На стенах — противогазы, сантехника времен военного коммунизма, программы пятилеток и плакаты «Родина-мать зовет!», «А ты записался в ДОСААФ?» и «Не болтай!». На полках — карикатурные бюсты Кобзона, Маяковского, Брежнева, Ельцина и других символов эпохи.
В ресторане за столом с Аленой и Андреем сидели Алексей Ситников, Анна и Игорь Писарские и другие звезды пиара, чьи имена малоизвестны широкой публике, но хорошо известны многим депутатам Думы и губернаторам, обязанным своими победами на выборах именно этим «Петровичам» и «Петровнам». За соседними столиками располагались компании завсегдатаев клуба Андрея Бильжо, Виктора Шендеровича, Михаила Леонтьева…
Ситников — высокий худощавый сорокалетний профессор, доктор наук и руководитель фирмы «Имидж-контакт» — объяснял Андрею и Алене:
