112
Исчезновение Алены с миллионом долларов вызвало настоящий переполох в Фонде поддержки воздушных путешествий в защиту мира и прогресса. Стоя у полуподвальной парадной двери фонда во дворе дома на Васильевской улице, сам председатель фонда распоряжался операцией по перехвату беглянки и один за другим отправлял со двора джипы, «мерседесы» и «БМВ».
— Все перекрыть! Вокзалы, аэропорт, выезды из Москвы! Ищите эту выдру! Из-под земли, но найдите!
Но найти беглянку в Москве не так-то просто, тем более прошедшую школу в самом фонде. Алена трижды сменила «леваков», прежде чем на стандартных грязно-желтых «Жигулях» подъехала к своей психбольнице. Однако здесь у проходной уже стоял джип с коротко стриженными качками, и Алена, сидя на заднем сиденье «Жигулей», тут же нырнула на пол, зашипела оттуда молоденькому худенькому шоферу в бейсбольной шапочке и линялой майке:
— Газу! Газу! Не останавливайся!
Шофер, изумленно оглянувшись на Алену, нажал на педаль газа, машина проскочила психбольницу, и шофер повернулся к Алене:
— Куда ехать?
— На вокзал.
— На какой?
— Не знаю… На Рижский…
Но и на парковке у Рижского вокзала Алена, зажав в ногах увесистую хозяйственную сумку, углядела «мерс» с братками и поспешно сказала шоферу:
— Проезжай! Проезжай!
— А теперь куда?
— Не знаю. Поехали! — И только на проспекте Мира, наткнувшись взглядом на вывеску «Салон красоты», приказала: — Стой! Останови вот тут, у салона!
Шофер затормозил. Алена спросила:
— Слушай, тебя как зовут?
— Максим.
Сунув руку в хозяйственную сумку, Алена достала сто долларов и протянула Максиму:
— Максим, будь другом, зайди в салон и купи парик. Если не хватит, я еще дам.
— Какой парик? — удивился он.
— Да любой! Не важно! Хотя нет, важно. Рыжий или каштановый. Ну пожалуйста!
Максим взял деньги и ушел в салон, забыв ключи в замке зажигания. Алена сидела, смотрела то на дверь салона красоты, то на эти ключи и боролась с искушением. Потом, приняв решение, откинулась на сиденье и расслабилась.
Максим вышел из салона с пластиковым пакетом в руке, сел за руль, посмотрел на забытые в замке зажигания ключи, потом на Алену и… протянул ей пакет.
Желтые «Жигули» отчалили от тротуара и покатили по Москве. Теперь на заднем сиденье машины сидела брюнетка в темных очках. Но и в таком виде Алена не рискнула выйти из машины ни у Ленинградского, ни у Ярославского, ни даже у Курского вокзала. Глядя на торчавшие возле этих вокзалов джипы или «БМВ», она вздыхала:
— Нет, поехали дальше…
— Сколько мы будем ездить? — спросил Максим.
— Не знаю… Едем…
— У тебя проблемы?
— Да.
— С ментами или с братвой?
Алена уклонилась от ответа, сказала:
— Я есть хочу.
— Я тоже.
— Останови тут, у шурпы…
Максим остановился у метро «Курская», возле будок с надписями «Шурпа», «Обмен валюты» и «Продукты». Алена, порывшись в сумке, протянула ему еще сто долларов.
— Пожалуйста, Максим, разменяй и купи нам чего поесть.
Максим вышел, оставив ключи в машине. Алена вместе со своей сумкой перебралась с заднего сиденья на переднее, включила радио, покрутила ручку настройки и буквально через секунду наткнулась на свою возлюбленную Земфиру. Вскоре подоспел и Максим с шурпой и апельсиновым соком.
— А салфетки у тебя нет? — спросила она.
Максим достал из бардачка пару салфеток.
Алена, зажав свою сумку в коленях, расстелила на ней салфетки, и они принялись за еду.
— Земфиру любишь? — спросил Максим, жуя шурпу.
Алена на всякий случай поглядывала по сторонам.
— Ага…
— А по жизни чем занимаешься?
— По жизни? — Алена задумалась. — А правда, чем я по жизни занимаюсь? — И вздохнула: — Да ничем, собственно… Гоняюсь за счастьем…
— Догнала?
Алена усмехнулась:
— Его догонишь! А ты чем занимаешься? Левачишь?
— Да нет, это не главное. Это я на технику работаю.
— На какую технику?
— Ну, я вообще-то студент, но по жизни — музыкант. Группа у нас, четыре человека, я и еще один — мы песни пишем. Вот заработаем на технику, запишем свой диск и будем на радио толкать. Хочешь послушать? У меня на кассете…
— Ага… Слушай, Максим, видишь вон тех, с вывесками на груди? — Алена показала на группу людей с плакатиками «СДАЮ КОМНАТУ», «СДАЮ КВАРТИРУ», «СДАЮ КОМНАТУ НА НОЧЬ». — Можешь их сюда позвать?
— Зачем?
— Ну позови, позови. Я из машины не хочу выходить.
Максим, пожав плечами, вышел из машины и вернулся с тремя из тех, кто сдавал квартиры. Алена довольно быстро разобралась с ними:
— У вас что? Комната в коммуналке? Нет, это мне не подходит. А у вас что? Квартира? Отдельная? На каком этаже? А дверь какая? Простая? Так, понятно. А у вас какая? Стальная? А где? В Лялином переулке? Садитесь, поехали.
113
Крохотная квартирка в Лялином переулке была в жутком состоянии — окно не мыто лет сто, полы горбылем, стены в пятнах от вина и пива, потолки в окурках, говорящих об особом шике постояльцев, умеющих щелчком пальцев влепить в потолок наслюнявленный окурок. А из мебели — койка, два сломанных стула и армейская тумбочка.
— Н-да… — сказала Алена хозяину. — А получше у вас ничего нет?
Хозяин нагло осклабился:
— Получше в «Рэдиссон-Славянская», но за другие деньги.
