— Меня благодарить не за что. Это Димбо вас услышал. Все остальные, включая полицейского, были убеждены, что вы уже мертвы.
Между тем, ни блюстителя порядка, ни старика Димбо поблизости уже не было. Оба как сквозь землю провалились.
Мы сложили вещи, и я уже заводил мотор автомобиля, когда к машине подошел, прихрамывая, отец- шахтер и протянул пластмассовую канистру и какой-то замусоленный бумажный сверток.
— Это немного помбе, а также подарок за то, что вы нас спасли, — объяснил он и поковылял прочь так быстро, что я даже ничего не успел ответить.
Отъезжая, мы видели, как молодые шахтеры и собравшиеся возле шахты люди махали нам вслед руками.
— Ну и вонючая же у них водка, — поморщился Панго.
— Воняет, как в хижине масая. Фу! — отозвался Джума.
— Придется ее вылить, — ответил я, — Ведь никто ее пить не станет, верно?
Но тут из-за заднего сиденья появилась грязная рука и выхватила канистру из рук Джумы. Я молча затормозил. Обойдя «Тойоту», расшнуровал брезентовое покрытие на задней дверце.
— Димбо, это ты?
В ответ послышались странная возня, бульканье и кашель. Откинув брезент, я увидел Димбо, пьющего водку прямо из канистры.
— Что ты тут делаешь? — рассердился я.
— Еду вместе с тобой, мзее, — покорно ответил старик.
— Но мы не сможем подбросить тебя до Аруши! Мы едем в Набереру охотиться на буйволов! — продолжал возмущаться я.
Пьяница махнул рукой мне в ответ:
— Я помогу вам справиться с любым буйволом за хорошую еду и канистру помбе. Больше мне ничего не надо. Увидишь, музунгу, я тебе помогу. Набереру я знаю как свои пять пальцев! — закончил он, забавно пошевелив пальцами своей невероятно грязной ноги. Все засмеялись.
— Ну что с тобой делать… — сжалился я, — Мы уже далеко уехали от Комоло, а возвращаться неохота.
— Так, значит, это Димбо вонял, а не канистра?! — шепотом предположил Джума.
— Эх вы, молодые! — раздалось сзади, — Вы не знаете, что такое настоящая вонь! По сравнению с ней я пахну, как цветок!
— В таком случае, я впервые вижу такой вонючий цветок! — съязвил Панго.
— Это было давно, так давно, что я даже не помню, когда, — снова заговорил пьяница, — Наверно, ваш музунгу был тогда совсем маленьким…
— И что же такого страшного произошло, мзее? — шутливо переспросил Джума.
— Я забыл, сколько лет назад это было… — мзее Димбо, видимо, был мертвецки пьян и постепенно засыпал.
Я приложил палец к губам — мол, помолчите, дайте старику заснуть — и прошептал:
— Когда он уснет, заберите у него канистру, иначе он зальет этой водкой все, и аромат будет, как в те давние времена, о которых он вспоминает.
Все снова засмеялись, но тихо, чтобы не потревожить сон старого охотника. Удивляться не приходилось: канистра, которую Панго осторожно вынул из его рук, уже полегчала почти на два литра.
Примерно через два часа мы прибыли в Набереру и, отыскав удобное для лагеря место, хотели было ставить палатки, но нас остановил старик.
— Здесь буйволов нет, — авторитетно заявил он, высунувшись из-под брезента и громко рыгнув. Мы- то полагали, что он все еще спит, — Нужно заехать за ту гору.
Край брезента отодвинулся, и сморщенная рука с кривыми старческими пальцами протянулась в сторону находившегося неподалеку холма. Не могу объяснить, почему, но я с легкостью поверил старику. И вдруг спросил:
— Слушай, Димбо! Как же ты услышал людей в шахте? Ведь, кроме тебя, никто не уловил ни звука!
— Просто у меня хорошие уши, бвана. Вам, молодым, этого не понять! — вздохнул он и принялся искать вожделенную канистру.
— Откуда ты знаешь, что здесь нет буйволов? — поинтересовался я.
— Потому что ими здесь и не пахнет.
— Неужели ты веришь ему, бвана?! — изумился Панго.
— Верьте чему хотите, но здесь нет ни одного буйвола, — подтвердил Димбо заплетающимся языком. Видимо, он все-таки обнаружил отнятую у него ранее канистру.
— Бвана мзее, ты сам видел, что он был пьян и спал как убитый. Что он мог унюхать?! — возмущались мои помощники.
— Но ведь еще не поздно подъехать к той горе?
Это прозвучало как приказ. Никто и не подумал мне возразить, только Панго продолжал бурчать себе под нос:
— Это безумие! Старик надрался, и все-таки наш мзее верит ему, а не нам!
Притормозив у горы, я переспросил:
— Что скажешь, Димбо? Здесь хорошее место для лагеря?
Ответом мне был мощный храп, сотрясавший всю заднюю часть машины.
— Их величество еще не проснулись, — съязвил Панго.
Ничего не поделаешь — я снова нажал на газ.
— Стой! — крякнул старик из-под брезента, когда мы проехали гору.
Я затормозил.
— Мбого! Я чувствую их! — победоносно воскликнул Димбо, — Выпустите меня, мне нужно пройтись.
Раздраженный Панго, всем своим видом дававший понять, что я еще пожалею о своем глупом поведении, выпустил пьяницу из «Тойоты». С удовольствием помочившись, старик направился влево, против ветра.
Наблюдая за тем, как неуклюже он переставляет ноги, я начал сомневаться в правильности своего решения. Может быть, я зря испытывал к нему такое беспредельное доверие?
Вернувшись примерно через полчаса, наш проводник еще раз осмотрелся и подытожил:
— Лагерь поставим на этом холме!
— Ты хочешь сказать, что здесь есть буйволы?! — удивились мы.
— Да, есть. Я видел следы стада. Они были здесь прошлой ночью. Завтра утром мы найдем свежие следы и тогда сможем поохотиться. Дайте попить, у меня все внутри пересохло! — вдруг ухмыльнулся Димбо, обнажив последнюю пару желто-коричневых зубов.
Я достал карабин и приказал:
— Ставьте палатки, а я пойду на то место, где были буйволы.
— Я пойду с тобой, бвана, — сказал старик, — Но сначала дайте мне глоток воды!
Джума с едва сдерживаемым раздражением налил нашему гостю воды в пластиковый стакан. Димбо отхлебнул немного и повел меня туда, где нашел следы. Оглядев следы и определив, что буйволов в стаде было примерно пятьдесят, мы решили сделать небольшой крюк, чтобы сориентироваться на местности.
— Симба, — вдруг прошептал старик.
— Где? — испугался я и начал оглядываться по сторонам.
— Не знаю, просто чувствую запах!
Я попытался принюхаться, но это закончилось лишь легким спазмом от омерзительной вони, издаваемой моим спутником. Впрочем, мне тут же пришло на ум старое охотничье правило: где буйволы — там и львы!
Димбо вел меня безупречно: против ветра.
— Смотри, бвана, — спокойно сказал он, показывая на свежий след львицы, — Если это самка — значит, она не одна.
