143
144
Глаза Кассандры открываются. Она лежит на постели в белой комнате без окон. На белом столе лежат тетрадь и ручка. Над столом располагается большой телевизионный экран. Рядом стоит белый стул. Неоновая лампа на потолке заливает комнату бледным светом.
На стуле сидит человек. Он спрашивает: «Что произойдет в будущем?», «Кто вы?» — и третий вопрос: «Как лучше всего использовать ваш особый дар?»
Филипп Пападакис, кажется, очень рад снова видеть свою подопечную.
— Мы постепенно перебираем все возможные варианты, которые могут стать результатом встречи двух незнакомых людей. Сначала я предложил союз. Но вы меня укусили. Затем произошла попытка уничтожить друг друга. Но вы сбежали. Остается третий путь: не имея возможности ни заключить союз, ни уничтожить друг друга, постараемся извлечь из ситуации взаимную выгоду.
Филипп Пападакис то складывает, то разводит свои руки с длинными, испачканными чернилами пальцами.
Пападакис придвигается к ней:
— Вы — одаренный ребенок-аутист, Кассандра. Поэтому вы сверхчувствительны. Поэтому вы страдаете паранойей и психозом, как ваш брат. Вы похожи на чистокровную, еще дикую кобылку, которую надо объездить. Быть может, на слишком дикую кобылку.
— Но это мне нравится, — продолжает Пападакис. — Я не люблю ни рабочих, ни цирковых лошадей. В них нет характера, в них ценится как раз покорность. Я люблю свободных и независимых животных.
Он приближается и гладит ее по волосам так, как погладил бы гриву лошади. Кассандра хочет подняться и броситься на него, но он приставляет к ее груди предмет, который она немедленно узнает: электрошокер.
— Умный человек не повторяет своих ошибок, — говорит Пападакис. — Я признаю, что недооценил силу вашего удара. На этот раз вам будет трудно меня укусить.
Она больше не пытается бороться и сворачивается в клубок на кровати.
— Я многого жду от вас, Кассандра. Очень многого. Необыкновенные люди могут оказывать необыкновенные услуги. Вы — необыкновенный человек. Действительно. Я один, быть может, это знаю, но, поверьте мне, я это знаю наверняка.
— Как мои родители превратили меня в аутиста? Что такое «Эксперимент номер двадцать четыре»?
— О, вы наконец разговариваете! А я уж начал было подозревать, что вы лишились дара речи.
Его улыбка вновь застывает и превращается в гримасу.
— Очень хорошо, давайте действовать по принципу «дашь на дашь». Я дам вам то, что вы просите, а затем вы дадите мне то, чего хочу я.
Она в белой ночной рубашке. Ее часы все еще находятся на запястье и показывают: «Вероятность умереть в ближайшие пять секунд: 29 %».
— «Эксперимент номер двадцать четыре?» Ваши родители… Скажем, в основном ваша мать. Как это вам объяснить? Жаль, что вы не прочли «Оглушительную тишину». Вы бы поняли.
Он достает книгу из кармана.
— На самом деле я тоже предвижу будущее. И поэтому принес ее с собой…
Он читает вслух уже знакомый ей отрывок:
— «Прямо перед рождением младенца ангел прижимает палец к его губам и шепчет: „Забудь все свои прошлые жизни, воспоминания о них не должны смущать тебя в жизни настоящей'. И над верхней губой новорожденного остается ложбинка…»
Потом он читает еще один известный ей отрывок:
— «ТРАУР МЛАДЕНЦА. До девяти месяцев новорожденный не отличает внутреннее от внешнего. Он растворен в мире. Он сам — мир. Когда он видит себя в зеркале, он не понимает, что отражение принадлежит ему, поскольку он не ограничивает себя простой оболочкой собственного тела, он — все».
Пападакис перелистывает страницы и выбирает абзац.
— Слушайте внимательно, Кассандра, здесь разгадка всего. Это цитата из Библии: «И сказал Бог Адаму: владычествуй над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным…»
Пападакис умолкает.
— Нет, слишком просто. Не так. Я сказал «дашь на дашь». Я дам тебе ответ на твой вопрос, а что ты дашь мне взамен, Кассандра?
Пападакис обводит рукой комнату.
— Раз я поместил тебя в эту комнату, раз ты моя пленница, маленькая пчелка, раз я держу в руках электрошокер, значит, я что-то хочу у тебя попросить. Поскольку я не уверен в том, что ты согласишься на мою просьбу, на другую чашу весов я кладу ответ на вопрос о твоем детстве.
Лицо Кассандры хранит непроницаемое выражение. Он продолжает:
— Сначала я покажу тебе маленький поучительный опыт.
Он сдергивает кусок ткани со стоящей на столе клетки. На ее решетчатом полу сидит белая мышь, рядом с ней находится какое-то электрическое устройство.
Филипп Пападакис активирует блок питания.
— За пчелами следуют мыши. Я люблю в процессе преподавания приводить примеры из животного мира. Перед нами система воздействия на мозг. Я лично применял бы ее на учениках, но на некоторые авангардистские методы обучения наложены ограничения.
Он нажимает на кнопку включения. Перед мышью загорается жидкокристаллический экран, на котором появляется уравнение «2+2=?».
Рядом со зверьком находится клавиатура с девятью цифрами. Мышь нажимает на клавишу с цифрой «семь» и немедленно получает электрический разряд. Она пищит, ее шерстка встает дыбом. Одновременно с этим зажигается красная лампочка.
— Неверно. Давай, мышка, попробуй еще раз.
Мышь нажимает на цифру «пять» и получает новый разряд еще большей мощности. Она выбирает цифру «один», следует третий электрический удар. Наконец зверек нажимает на клавишу «четыре». Зажигается зеленая лампочка, мышь получает еду, которую жадно съедает.
— Вот как один-единственный опыт наглядно демонстрирует весь процесс обучения индивидуума. Мне кажется, вы любите этимологию. Слово «ученик» происходит от слова «учить». Тот, кто что-то учит, тот, кто чему-то обучается, становится умнее и сильнее. Я хочу обучить эту мышь считать. И она научится. Она выучит, что символ «два», появляющийся рядом с другим символом «два», требует нажатия на символ «четыре». Это всего лишь вопрос времени. Через год, через два, через пять лет она научится складывать остальные цифры. В любом случае, у нее нет выбора, она должна обучаться и получать пищу. Если она не будет обучаться, она будет страдать.
