231
232
Это пакет, обвязанный красной ленточкой.
Девушка колеблется, затем берет пакет и медленно развязывает ленту. Она снимает оберточную бумагу и открывает картонную коробочку.
Внутри лежат часы, очень похожие на ее часы вероятности.
— Эти часы тоже особенные. Весьма и весьма особенные.
Кассандра осматривает подарок со всех сторон.
Филипп Пападакис кивает:
— Они сообщают бесценную информацию… они показывают, и очень точно, сколько сейчас времени.
Девушка смотрит на циферблат с цифрами «12:12», обычное время суток, часы даже не дают информации о том, каков риск умереть в ближайшие секунды.
— Честно говоря, за период нашего знакомства, Кассандра, у меня создалось впечатление, что ты не живешь в режиме реального времени.
Она закрывает глаза, перед ней вспышками проносятся воспоминания о том, как она лежала в вагонетке, едущей к дробилке Молоха, как она выпускала стрелы из лука. Время начинает неожиданно идти вспять, она видит, как стрелы покидают тело врага и возвращаются к ней в руки, а затем — в колчан. Она видит время, бегущее назад.
То же самое происходит и с воспоминанием о катакомбах. Потревоженные ею скелеты Данфер-Рошро со стуком принимают первоначальное положение, а она, пятясь, опять углубляется в подземные коридоры.
Кассандра видит миг смерти брата. Тряпичная кукла вдруг, словно от порыва ветра, поднимается на крышу башни Монпарнас, Даниэль летит вверх, но вниз головой, бешено размахивая руками и ногами.
Пленка фильма раскручивается в обратную сторону. Перед ней проносятся бессвязные обрывки видений.
Она вспоминает сон о Париже будущего, она купается в Сене среди сине-оранжевых, плывущих хвостом вперед рыбок.
Инь Ян спасает ей жизнь, помогая вылезти из глубин кукольной горы.
Обитатели Искупления строят ей хижину. Составляющие домик части рассыпаются, четыре автомобиля, служащие опорами, опять укладываются на землю.
Бешеные собаки, окружившие ее кольцом, разбегаются. Она, пятясь, пролезает сквозь отверстие в ограде и оказывается на проспекте Жана Жореса.
Она бежит задом наперед, полицейская машина удаляется. Капли дождя отрываются от земли и взлетают в покрытое тучами небо.
Она бежит из школы «Ласточки». Она видит во сне взрыв на заводе ЭФАП.
Теракт у пирамиды Хеопса. Тела убитых оживают, а огненный шар бомбы уменьшается и прячется в сумку. Музыка Верди звучит в ее ушах, идя от конца к началу.
Кассандра Катценберг видит виллу своих родителей. Ей девять лет, предметы и живые существа обретают для нее названия. Но вот названия исчезают, вещи, лишенные ярлыков, начинают существовать в виде цвета, объема, звука, пения, запаха.
Существо под названием «мама» становится просто безымянным воплощением любви. Затем наступает момент, когда, подойдя к зеркалу, Кассандра видит в нем чье-то незнакомое отражение.
Она вспоминает свое рождение, она возвращается в чрево своей матери и прячется в нем, как в убежище…
Она уменьшается в размерах и становится просто розовой клеткой. Она превращается в старика, лежащего в постели в Санкт-Петербурге. Из агонизирующего больного она становится мужчиной в полном расцвете сил. Затем — молодым человеком, затем — подростком, затем — младенцем. Еще одно возвращение во чрево и новое превращение в простую клетку.
Она видит все свои прошлые жизни — японского самурая, парфянского лучника, торговку овощами на финикийском рынке. Она видит себя первобытным человеком, видит себя млекопитающим, рыбой, инфузорией-туфелькой.
Она смотрит вокруг себя новыми, широко открытыми глазами.
Мир словно приходит в движение. Это очень странное, почти неприятное чувство. Вместо человека, сидящего напротив нее, в воздухе плавает ярлычок с надписью: «Филипп Пападакис, директор школы, волосы с проседью, глаза синие, перстень с головой лошади».
Вместо корейца виден другой ярлычок: «Ким Йе Бин, юноша семнадцати лет, синяя прядь волос». У ног Кассандры лежит третий ярлычок: «Инь Ян, лис, самец», поодаль быстро перемещаются бесчисленные ярлычки, на одном из них она читает: «Крыса номер 103683». Прямо перед девушкой висит огромная надпись: «Облитая бензином горящая куча мусора», а повыше: «Зловонный дым».
Все накопившееся в ней напряжение словно разом спадает.
Кассандра хохочет. Очень громко. Ее безумный, беспричинный смех пугает окружающих. Она опускает голову, прячет лицо в ладонях и чувствует, как длинные волосы щекочут ее руки.
В этот освободительный миг ее наполняет какое-то новое чувство.
Она познала гнев, и это дает ей возможность познать радость.
Она счастлива оттого, что живет.
Она счастлива оттого, что ее окружают друзья.
Она счастлива оттого, что узнала наконец о том, каким было ее детство.
Она счастлива оттого, что создала проект спасения человечества.
