этого он стал монотонно зачитывать: — Родился в тысяча девятьсот восьмом году, окончил Эта Дзиму в тридцатом… в тридцать втором году получил квалификацию летчика-истребителя. В тридцать восьмом и тридцать девятом годах воевал в Китае… Три сбитых самолета. Два «Ильюшина», один «Кертис». Скончался четвертого декабря восемьдесят третьего года. От инфаркта, а не в результате аварии. — Он замолчал, посмотрел на ошеломленные лица собравшихся и продолжил: — В сороковом году был откомандирован в группу Семьсот тридцать один для выполнения особого задания… Вы знаете, что это такое? — Собравшиеся закивали. — Именно тогда он исчез бесследно.
— Этого мало, — сказал Эвери. — Должно быть что-то еще… — В его голосе сквозила неуверенность.
— Мы занимаемся этим лишь с сегодняшнего утра, — возразил Белл. — Наши люди в Токио провели большую работу, раскопали очень любопытные сведения, несмотря на то, что японские военные архивы либо пострадали в результате наших воздушных налетов, либо были уничтожены самими японцами в конце войны. — Он ущипнул себя за подбородок. — Они пытались уничтожить все документы, связанные с деятельностью группы Семьсот тридцать один. Но мы установили, что, помимо подполковника Сусумо Аосимы, к этой группе в сорок первом году было прикомандировано еще сто тридцать лучших морских летчиков. Но черт побери! — он захлопнул папку. — Больше ничего у нас нет! Сведения не компьютеризованы. Нашим ребятам приходилось, так сказать, копать вручную.
— Что же вы собираетесь предпринять? — осведомился кэптен Мейсон Эвери.
— Завтра на восемь ноль-ноль я назначил совещание. Я буду лично руководить поиском военно-морской документации в Токио, Вашингтоне, Лондоне и даже в Москве… Если получится. Кроме того, мы усилили поисковые бригады в районе Алеутов — и с моря, и с воздуха. К восьмому декабря я собираюсь представить подробный отчет для НМО.
Марк Аллен вытащил из кармана листок бумаги.
— Вот что мне передали, когда я уходил. — Он поднял листок к глазам. — Мы, — он кивнул в сторону Брента Росса, — сами проводим наше маленькое расследование.
— Итак, ваш знакомый, — нетерпеливо произнес Брент, — коммандер… Кейт…
— Коммандер Кейт Рендалл, Брент, — подсказал Марк Аллен, переводя взгляд с Крейга Белла на Мейсона Эвери. — Он допросил единственного уцелевшего сотрудника группы Семьсот тридцать один…
— Я слышал о нем, — вставил Мейсон Эвери. — У него повреждены мозги.
— Это полковник Дайсуке Муира, — продолжал Аллен, — и он находится в психиатрической клинике в Кавагути. — Он практически не в состоянии говорить связно… Лишь повторяет… — Он покосился на листок. — Вот что он повторяет: — Лед… лед… седьмой вырвется из царства льда.
— Седьмой? — удивленно переспросил Эвери. — Что это? Седьмой полк, корпус, флот?
Марк Аллен пожал плечами, встал, подошел к карте Тихого океана, сказал:
— Это-то и сбивает с толку. Они активно действовали и в Маньчжурии, и на Алеутах… — Он посмотрел на кэптена Эвери и добавил: Потому-то я и подбросил тебе эту работу, Мейсон.
— Можешь забрать ее обратно, — ехидно отозвался Эвери. — Все равно это без толку.
— Ты намерен довести дело до конца или нет? — пылко осведомился Аллен.
— Прошу вас, джентльмены… Нам необходимо провести анализ, выработать план действий, — сказал Белл, мысленно кляня себя на чем свет стоит за свою глупость: дернула же его нелегкая свести вместе этих двоих! Он же знал, что они не переваривают друг друга. Но с другой стороны, оба были признанными экспертами и отлично разбирались не только в методах и средствах ведения войны японцами, но и понимали, как устроено японское сознание. Адмирал даже женат на японке. М-да! Ему, Беллу, следовало вспомнить об этой женитьбе, прежде чем приглашать сюда Аллена и Мейсона…
Марк Аллен между тем стоял уже у карты с указкой в руке.
— Сейчас я предложу вам анализ, — сказал он, в упор глядя на Эвери. — А вы можете взять его на вооружение или отвергнуть. — Мейсон Эвери фыркнул, но промолчал. Марк Аллен спросил Белла: — Крейг, найденный «Зеро» — гидроплан?
— Нет, у него обычное шасси.
— Есть гак?.. Ну, такой специальный крюк?
— Да.
— А складывающиеся крылья?
— Да. Есть, — сказал Белл, заглянув в листок.
— А какие опознавательные знаки? Полосы, номера?
— Нет, адмирал, только «фрикадельки». Никаких полос и номеров нет. Ровным счетом ничего. Но мы проверяем серийные номера двигателя и вооружения. Он огорченно развел руками. — Конечно, на это понадобится время. Он обернулся к Бренту. — Конечно, теперь уже поздно, но я все же хочу принести вам свои извинения. Вы были правы. — Брент кивнул. Марк Аллен смотрел с непроницаемым видом. Белл глянул на него и добавил: — Возможно, имеется и ВПП… или подлодка.
— Возможно, — сказал Аллен. — Я понимаю, вы допускаете, что у самолета наземного базирования могут быть и гак, и складывающиеся крылья. Но давайте вспомним все четыре инцидента и постараемся отыскать объединяющий принцип — некий общий источник, виновный во всех четырех катастрофах. — Он поднял указку и четыре раза ткнул в карту. — «Спарта» утонула здесь, вертолет пропал здесь, русский самолет рухнул в море вот тут, и наконец китобоец взорвался здесь. — Отступив от карты на шаг, он снова поднял указку, постучал по Алеутским островам. — А здесь обнаружили «Зеро». — Он вздохнул. — Один самолет не способен нанести такой урон. Не мог преодолеть такие расстояния. — Почесав затылок, он сказал: — Тут нужна целая эскадрилья.
— Эскадрилья? Нет, это исключено, — возразил Эвери. — Их бы давно обнаружили.
— Может, тут действуют три самолета и подлодка? — подал голос Белл. — Как говорил Брент.
Марк Аллен покачал головой. Посмотрел на Брента.
— Помните предположение, которое вам показалось столь абсурдным?
— Да, адмирал, — сказал Брент.
Белл и Эвери переглянулись. Аллен постукивал по ладони указкой. В кабинете установилась такая тяжкая тишина, что все собравшиеся, казалось, ощущали эту тяжесть в буквальном смысле слова. Адмирал посмотрел на дверь, потом сказал:
— Расстояния между точками катастроф значительны, равно как и велик ущерб. Существует лишь один вид военных кораблей, который обладает достаточной скоростью и ударной мощью. — Он покачал головой. — Наверное, все вы думали об этом, но я выскажу это предположение вслух. Речь идет об авианосце.
— Лично я не думал об этом, — запальчиво возразил Эвери. — Но давайте предположим, что это не фантазия, а факт. В таком случае когда ваш авианосец покинул Японию? И почему оказался именно в Беринговом море?
— Когда? Перед началом боевых действий в сорок первом, — резко отозвался Аллен. — После седьмого декабря его непременно засекли бы наши. Вполне вероятно, что авианосец тайком пробрался в Берингово море. В случае чего, они просто проводили учения. Они сумели туда пробраться, но, судя по всему, оказались запертыми на своей секретной стоянке. — Адмирал постучал указкой по полу. — Теперь почему именно Берингово море? — Он нацелил указку на Эвери. — Желание рассредоточить силы… японская любовь к секретности… Может, новый тип военного корабля… Известно, какие они великие мастера хранить тайны. Все вы помните их торпеду «Лонг ланс», которая во много раз превосходила нашу «Марк- четырнадцать». Прекрасно известно также, что вытворяли их «Зеро» с нашими «Буффало», с нашими Р-39 и Р-40. И не забудьте про «Ямато» — они оказались на порядок выше наших линкоров во всех отношениях. А почему, — повысил он голос, — почему сто тридцать пилотов были направлены в распоряжение группы Семьсот тридцать один? Сто тридцать человек — этого хватит, чтобы укомплектовать летный состав большого авианосца. И все это держалось в тайне с типично японской изощренностью. Нам понадобилось тридцать лет, чтобы раскопать правду о группе Семьсот тридцать один. — Адмирал поднял указку, тыча ею в слушателей с каждым словом: — Теперь я утверждаю: перед нами факты, заставляющие нас обратить внимание на вероятность того, что в Тихом океане оказался японский авианосец времен второй мировой войны.
— В это просто невозможно поверить, — недоверчиво воскликнул Эвери. — Взрослый, опытный человек
