распахнулись и туда влетели майор и лейтенант. Кто был кто, понять невозможно. Потому, как к трусам погоны ещё не придумали. Одинаково взъерошенные, отёчные с испуганными физиономиями они напоминали страусов в период весеннего гона.
Увидев генерала живым, оба изменились в лице, отчего стали выглядеть ещё глупее. В трусах повыше, стал незлобиво грозить генералу пальце.
– Нельзя Николай Иванович так шутить, смотрите, беду накличете.
– Ну, ты мне ещё накаркай. Что? Показалось звёзды с погон слетают? А ну становись! На месте шагом марш!
Милицейская команда в нижнем белье изобразила шеренгу, выпятила грудь и босыми ногами зашлёпали по паркету генеральской спальни.
Тебе что, отдельное приглашение нужно? – не переставая задавать ритм кулаком, обратился владелец большой звезды к прапорщику. Тот присоединился к марширующим.
– Парад! Слушай мою команду! Левое плечо вперёд! Шагом… марш!
Колонна строевым шагом двинулась по периметру комнаты.
– Носок тяни. Носок, – командовал руководитель парада, отбивая пальцами барабанную дробь. У лейтенанта, одетого не по форме при каждом шаге из трусов вываливалась непокорная мошонка в результате чего, он был вынужден руками вправлять её обратно. Затем генерал свернул в рупор газету, исполнил: 'Мы красные кавалеристы и…'. Вероятно устал, поскольку последовала очередная команда. – Стой! Раз. Два. Ноги на ширине плеч, руки на поясе. Начали повороты туловища. Раз. Два. Три. Раз. Два. Три. – Затем были приседания, ласточка, ходьба на корточках, силовые и акробатические элементы. Кто хоть раз испытывал похмелье, вероятно поймёт какие невероятные физические страдания может доставлять обыкновенная утренняя гимнастика.
– Упражнения закончили. Переходим к водным процедурам.
Генерал открыл собранный полковником пакет. Достал бутылку коньяка и скомандовал, – нали… вай!
Изрядно утомленные подчинённые с оживлением принялись выполнять команду старшего по званию. Пока майор извлекал пробку из 'Медного всадника', лейтенант и прапорщик достали вторую бутылку коньяка, лимоны, сервелат, рыбную нарезку и брусничный сок. Дорогостоящая жидкость была разлита по мелким пятидесятиграммовым стаканчикам. Несмотря на решительный отказ прапорщика, ему было налито и приказано выпить.
– Ну вот, – начал речь генерал, – полагаю, следует выпить за удачную сегодняшнюю охоту на кабана.
– Все дружно поддержали.
После второй рюмки генерал порозовел, оживился и стал критиковать подрастающее поколение.
– Вот вы! Сколько коньяка выпьете? Ну, бутылку. Ну, две. А вот я, будучи капитаном, три бутылки за ночь выпивал, а утром полосу препятствий в шесть километров… Первый приходил.
А вот так умеете? – Бывший капитан налил золотистый напиток в мерного брата. Наклонился, взял ёмкость зубами.
И здесь случилось непредвиденное. То ли в коридоре упало ведро, или на улице автомобильный баллон лопнул. Неважно. Короче, возник громкий звук. Он, в рамках похмельного синдрома, поверг генерала в трепетное состояние, и… Очевидцы насторожились… Замерли… Генерал резко запрокинул голову… Стакан выскользнул (сволочь такая), и вслед за коньяком очутился в генеральском желудке…
Оторопевшая публика застыла в изумлении. Стаканоглотатель покраснел как геморроидальный узел, вскинул руки и словно в преддверии бурных оваций низко поклонился… Аплодисментов не последовало…
Лейтенант и прапорщик, не предполагая, что генерал выкинет такое коленце, затаились. Но, осознав всю трагедию отчаянных событий, забегали по комнате в поисках телефона. Бледный, с немигающим взором майор развел руки и словно умудрённый профессией егерь произнёс, – да…, охота сегодня решительно не состоится.
Майор был удивительно прозорлив. В течение сорока минут при обкомовской гостинице был создан штаб по извлечению инородного тела из сановного желудка. В него вошли городской голова, начальник УВД, главные врачи обеих больниц, почему-то директор водоканала, рентгенолог и эндоскопист города. У подъезда дежурили две машины скорой помощи, боевая машина пехоты, ГАЗ 3110 и пожарный наряд, так на всякий случай. Генерал лежал на кровати стонал и просил не сообщать жене о случившемся.
– Только Клусе не говорите. Она не переживёт.
Вообще глотание стаканов в генеральской среде явление весьма распространённое. При центральном госпитале министерства внутренних дел ведётся статистика. Приблизительно раз в две недели, поступают больные с характерным для высшего командного состава заболеванием. Хотели даже открыть гастростаканологическое отделение, однако отказались, поскольку персонал с одними лишь генералами дело иметь не хотел. Публика избалованная и капризная.
Привычка употреблять горячительные напитки, ухватив стакан зубами, исторически сложилась в петровские времёна. Семёновцы и преображенцы с лёгкостью фокусника, демонстрировали мастерство изящного возлияния. Наш генералитет не из тех, стареет что ли?
Штаб собрался в люксовом номере, где в своё время останавливался Косыгин. На столе, рядом с телефоном стояла родной брат злополучного стакана. Маломерная посуда напоминала о трагедии, и являло присутствующим закон неукоснительного исполнения положений техники безопасности при мужском застолье. Чиновники крутили его в руках, смотрели чистоту стекла и примеряли к собственным пищеводам. Председательствовал сам глава города – Аркадий Сергеевич Оголтелый.
– Таким образом, господа, чрезвычайное происшествие, случившееся на нашей территории, славы городу не добавит, а поскольку мы и без того дотационный район, то в следующем бюджетном году денег не будет. Полагаю, вы представляете ответственность настоящего момента. А потому, транспортировать больного в Москву не возможно, поскольку атмосфера категорически не лётная. Наземным транспортом, долго и в пути может произойти несчастье. Генерала надлежит лечить внутренними силами.
Итак, вопрос первый – как извлечь стакан? Вопрос второй – что докладывать в центр? Прошу высказываться.
Первым слово взял Василий Сергеевич. Перебирая в руках стеклянный предмет, он начал, – товарищи, величина инородного тела такова, что естественный путём, через привратник и двенадцатиперстную кишку пройти инородное тело не в состоянии. Гипотетически при развитии ситуации по этому сценарию могут возникнуть тяжёлые осложнения в виде кишечной непроходимости. Идеальным вариантом является извлечение стакана с помощью гастродуоденоскопа. Но этот вопрос может решить лишь врач-эндоскопист. Полагаю, доктор Малышев сообщит нам свои соображения.
Виктор Николаевич, встал, покрутил в руках переданного Оголтелым стеклянного негодяя и глубокомысленно произнёс, – таких предметов я ещё не извлекал. Были цепочки, ложки, чека от гранаты, очки, авторучка, зажигалки и прочие объекты будничного обихода. Имеющийся предмет для извлечения весьма сложен в силу округлости геометрических форм. Данный факт препятствует использованию биопсийных щипцов.
– А если сверху, струёй воды в четыре атмосферы, стакан и вылетит? Мы всегда так делали, когда что- либо в трубе застревало, – проявил интеллект директор водоканала. Стало ясно, отчего его пригласили в качестве консультанта.
– Можно и так. Только пузо лопнет, – согласился Виктор Николаевич.
Концепция механистического подхода потерпела фиаско.
– Следовательно, остаётся операция, – заметил мэр.
– Видите ли, Аркадий Сергеевич, дело в том, что хирург Живорезов сегодня утром арестован, – проинформировал руководителя города Виктор Сергеевич
– Как арестован? Кто приказал?
– Кто? Конечно полковник Оголтелый. По совершенно надуманному предлогу.
– А что у нас в городе только один хирург, способный выполнить подобную операцию.
– Конечно же, есть, но заведующий хирургическим отделением в отпуске, а третий хирург на лечении в Москве, – несколько виновато заметил Виктор Сергеевич.
