– И все же я попробую. Не очень-то я поверил в угрозы ее отвергнутых поклонников.
– Мы тоже не развесили уши, когда ты заливал, будто служил коком на военном корабле.
Глеб вздохнул.
– Страшные вы люди. И просьба вторая: запиши мой телефон и при малейшем намеке на какую-либо опасность сейчас же звони.
– Вот это – пожалуйста, – улыбнулся Илья.
Они обменялись телефонами. Затем школьный товарищ племянницы олигарха не без опаски вошел в подъезд своего дома. На него, однако, никто не напал, и без всяких приключений он открыл дверь своей квартиры.
– Илюша, это ты? – раздался из комнаты голос жены.
– Нет, – буркнул Илья, – это отряд дистрибьюторов особого назначения.
– Давай-давай, – раздраженно произнесла жена, – ты у меня дохохмишься.
Илья поспешно разделся и юркнул в ванную, чтобы оценить ущерб, нанесенный его физиономии. При взгляде в зеркало брови его от удивления приподнялись: фингал под глазом почти рассосался, а разбитая губа вообще оказалась целехонькой.
Глеб наскоро перекусил в ближайшей пельменной и, как было условлено, в половине девятого оказался у дома своей новой хозяйки. На улицах было практически безлюдно, лишь мальчуган в драном пальтишке по-прежнему глазел на витрину магазина игрушек. И Глеб опять невольно оглянулся, замер и шагнул в сторону мальчишки… но услыхал ворчливый старушечий голос:
– Санька, ну всё! Я замерзла! – Низенькая горбунья потянула мальчика за руку.
– Ба, я сейчас! – стал вырываться тот. Но старушка держала крепко.
– Никаких “сейчас”! Знаю я твои “сейчас”!
И они побрели по тротуару прочь. А Глеб посмотрел им вслед и, как говорится, пошел своей дорогой.
Даша открыла ему дверь, хмуро взглянув на свои часики. Ее пепельные волосы были убраны в пучок на затылке, а темно-серый брючный костюм элегантно облегал умопомрачительную фигуру.
– Вы опоздали на шесть минут, – отчеканила она ледяным тоном. Ее изумрудные глаза, что называется, метали молнии. Она была так ослепительна, что просто глазам было больно.
Глеб поправил темные очки.
– Извиняюсь, – пробормотал он, входя. – Больше не повторится.
– Кого ты там песочишь? – донесся из комнаты приятный мужской баритон, а затем явился и сам его обладатель – высокий молодой мужчина с волосами до плеч. Лицо его было несколько обрюзгшим, но сохраняло еще породу. А улыбка была само обаяние. – Ага! – вскричал он. – Тот самый телохранитель! – И протянул Глебу вялую кисть. – Алекс, честь имею представиться!
– Нитшяк. – Глеб восхищенно пожал ему руку. – Вы Алексей Кашин, да? Я вас в кино видел.
Не выпуская руки Глеба, Алекс обернулся к Даше.
– Видишь, народ меня еще помнит! – объявил он с пафосом. – Стало быть, жизнь прожита не зря!
Даша поморщилась:
– Не ёрничай, Лёшка. Иди домой, не до тебя.
– Домой?.. Но я не знаю, где мой дом!
– Пить надо меньше, друг мой. Иди, у меня дела.
Обиженно засопев, Алекс стал натягивать ондатровый полушубок.
– Всеми отвергнут, вечно гоним, – бормотал он трагически. И вдруг погрозил Глебу пальцем. – Смотри, телохранитель! Ты отвечаешь за это тело головой! – С этими словами он вышел, хлопнув дверью.
– Занавес упал, – вздохнула Даша, надевая дубленку. – На чьей машине поедем, на моей или на вашей?
– На моей, – ответил Глеб, выходя из квартиры. – Извиняюсь, актер этот… что ли, он тоже отвергнутый поклонник? Ну, в смысле… не он ли вам угрожает?
Закрыв дверь на ключ, Даша вызвала лифт.
– Это мой бывший муж. Абсолютно безобиден.
Садясь в “жигуленок” Глеба, она сказала адрес и попросила разрешения закурить.
– Извиняюсь, – ответил Глеб, выруливая на проезжую часть, – у меня здесь не курят.
– На моей “хонде” надо было ехать! – в досаде воскликнула Даша.
– Почему это?
– Во-первых, она не разваливается на ходу! А во-вторых, я курила бы в ней без разрешения!
– Дарья Николаевна, разваливаться тут никто не собирается. Это во-первых. У меня, конечно, не “ягуар”, но Бог даст – доедем без опоздания. И во-вторых, курить без разрешения в присутствии некурящих – невежливо в любом случае. Приличные девочки так себя не ведут.
Даша взглянула на него, прищурясь.
