воздух. Для охранников “пострадавшие”, само собой, были своими. Под сочувственные возгласы братвы они принялись кивать в сторону Глеба, очевидно, рассказывая, какая он бяка.
После недолгого ожидания Глеб вновь гуднул. К нему сейчас же подошел верзила в камуфляже и жестом приказал опустить стекло. Когда Глеб выполнил приказание, он просунул внутрь конопатую физиономию и сквозь зубы процедил:
– Еще раз бибикнешь, глаз на жопу натяну, понял!
Вместо ответа Глеб сжал пальцами его нос и гуднул еще трижды. Затем включил зажигание и медленно поехал к особняку, тащя верзилу за ноздри. Взбешенные охранники бежали следом с автоматами наперевес. Глеб моментально приобрел среди них такую популярность, что они были готовы растерзать его в клочки.
Но тут наконец появился златозубый в сопровождении парней еще более крутых, приближенных, видимо, к особе владельца дачи. Глеб выпустил нос верзилы и, поднимая стекло, посоветовал:
– Наплюй на все и ложись спать.
Златозубый приоткрыл дверцу.
– Пойдем, Папаня икру мечет.
Пока Глеб выходил из “вольво”, между парнями из охраны, алчущими линчевать его на месте, и парнями крутыми еще более произошел короткий базар, который завершился восстановлением дисциплины. И под усиленным конвоем, флагманом которого был златозубый, Глеба сопроводили в особняк, где роскошь и безвкусица соперничали на равных.
– Обувь снимать? – спросил Глеб.
Но шутка его успеха не имела. Парни более крутые буквально из рук в руки передали его четверке парней, крутых во всех отношениях. Один из этой четверки профессионально обыскал Глеба и кивком пригласил следовать за ним. Трое остальных, что называется, прикрывали тылы, а златозубый семенил сбоку.
Они вошли в огромную комнату с паркетным полом и зеркалами по периметру стен. Комната эта походила скорей на танцкласс, чем на жилое помещение. В углу стоял низенький столик, уставленный снедью и напитками. В кресле возле столика сидел, нога на ногу, невзрачный мужчинка с реденькими волосами, в кроссовках и в костюме “адидас”. На небритом лице мужчинки, под бесцветными бровками, поблескивали живые плутоватые глаза, которые прямо-таки ощупывали Глеба.
– Так ты и есть Француз? – явно разочарованно произнес Папаня.
– Ну, – подтвердил за Глеба златозубый.
Глеб шагнул к хозяину дачи. И вместе с ним синхронно шагнула четверка парней, крутых во всех отношениях.
– А ты, значит, Митька Грач? – уверенно предположил Глеб.
Тут между Папаней, златозубым и четырьмя парнями начались странные переглядки.
– При чем здесь Грач, не ко сну будет помянут? – удивился мужчинка в кресле, подергивая ногой. – Я с ним на одном гектаре срать не сяду.
– Тогда кто ж ты такой? – удивился в свою очередь Глеб.
– Я Дока, – представился мужчинка с таким видом, словно устал раздавать автографы.
– Верю, что ты дока, – буркнул Глеб. – Но звать-то тебя как?
Босс хохотнул. Челядь почтительно подхихикнула.
– Дока – моя фамилия, а звать Игнатом. Неужто не слыхал?
Глеб чертыхнулся с досады.
– И на фиг я сюда перся?! Знал бы, что ты не Грач… – Он подошел к столику, взял с блюда индюшачью ногу и с аппетитом вонзил в нее зубы.
Охранники двинулись было к нему, но Дока остановил их жестом.
– А что за дела у тебя с Грачом? – полюбопытствовал ой небрежно. – Или секрет?
– Никаких секретов, – мотнул головой Глеб, прожевывая индейку. – Вчера его “быки” подловили меня возле дома. Троих я отправил в больницу, а четвертого послал передать Грачу привет.
Парни, крутые во всех отношениях, недоверчиво переглянулись.
– Не заливаешь? – усмехнулся один из четверки.
– Без понтов, – убежденно возразил ему златозубый. Их босс вскочил вдруг с кресла и хлопнул себя по тощим ляжкам.
– Ну, Француз!.. Вот уважил! Если разведка подтвердит, я тебе… проси, что хочешь!
– Вот поэтому сегодня, – объяснил Глеб, расправляясь с индейкой, – когда твои отморозки наставили на меня стволы, я решил, что Грач получил мой привет, и согласился с ним перебазарить. Чисто из любопытства. И вдруг слышу: я не Грач, я Дока, фамилия у меня такая. Вот ведь недоразумение… Короче, вези меня обратно, Игнат.
Один из парней, преданно заглядывая в глаза боссу, задорно предложил:
– Может, его отмудохать?
– Подгузник смени, – посоветовал ему златозубый. Глеб вытер салфеткой пальцы.
– Спасибо за угощение, мне пора.
