Однако лицо этой воспитанной дамы не выражало ничего, кроме радушия.
– Заходите, пожалуйста! Раздевайтесь! Минутку, я дам вам “плечики”! – суетилась она. В квартире вкусно пахло выпечкой. – Вы Глеб Михайлович?.. Очень приятно. Давно хотела с вами познакомиться… Ох, извините! Загляну в духовку… – Она метнулась на кухню.
В ответ на удивленный взгляд Даши Глеб прошептал:
– Полковник – отец моего ученика. Стечение обстоятельств.
– О'кей, – шепнула Даша, – гуляем дальше.
Тут вернулась хозяйка и представилась.
– Меня зовут Анна Кирилловна. А вы… – она чисто по-женски оглядела Дашу с ног до головы, и на лице ее, как принято говорит, отразилась сложная гамма чувств, – вы тоже учительница?
Ответить Даша не успела.
За нее ответил вышедший из комнаты Лёня Рюмин:
– Это представитель министерства культуры.
– Не культуры, а просвещения, – поправила оказавшаяся рядом Гуля Шарипова. – И не представитель, а инспектор.
Лёня тряхнул светлым чубчиком.
– Ты путаешь. Министерство это называется… типа мелиорации… в общем, с оборонкой связано.
Даша протянула руку хозяйке.
– Меня зовут Даша. Всё остальное – непроверенные слухи.
– Этот Лёнька! – Анна Кирилловна бросила на сына обожающий взгляд. – Он в могилу меня сведет! Вы извините, Борис Викторович сейчас выйдет из душа. У него давление подскочило и… Минут десять – пятнадцать, ладно?
Глеб и Даша заверили ее, что нет проблем, что давление – дело святое и пятнадцать минут погоды не делают. После чего их провели в холл и усадили на угловой диван. Ожидание, вероятно, могло бы для них промелькнуть незаметно, если б за ними не устремились неугомонные Лёня с Гулей.
Глеб и Даша чинно сели рядышком, а Лёня с Гулей расположились на другой половине дивана – как раз под углом. Нахально пялясь на Дашу, Лёня обратился к своей подруге:
– А у представителя министерства, между прочим, платье покороче твоего.
Гуля пожала плечами:
– Может, у них теперь форма такая.
– При чем здесь форма? – возразил Лёня. – Ноги надо иметь.
– При чем здесь ноги? – возразила Гуля. – Я тоже могу поднять юбку вот так. Чем хуже?
Лёня выставил вперед ладонь.
– А вот этого не надо. Во-первых, ты скромная восточная девочка. А во-вторых, если ты чуть юбку поднимешь, потом инспектор еще чуть поднимет, потом опять ты… До чего мы вообще дойдем?
– До протеста, – заявила Гуля.
– Против чего?
– Против изнурительных занятий французским языком.
Лёня почесал затылок.
– Хм… То есть чтоб длина юбки в сантиметрах соответствовала длине урока в минутах?
– Да, – кивнула Гуля. – Опираясь на опыт министерства.
Глеб и Даша переглянулись.
– Надо признать, – вздохнул Глеб, – в женских юбках Лёня – специалист.
– Любит их задирать? – предположила Даша.
– Нет, умеет за них держаться.
– Это вид спорта такой?
– Скорей диагноз. Болезнь коварная: кайф от самого себя.
Даша сделала круглые глаза.
– Это опасно?
– Очень, – мрачно ответил Глеб. – Главный симптом – провалы в памяти.
Даша поёжилась, косясь на Лёню с Гулей.
– И в чем эти провалы проявляются?
– Больные забывают, что они не придурки. Из роли выйти не могут.
Гуля сверкнула черными глазами.
– В режиссерах мы не нуждаемся!
