– И в услугах доктора тоже, – поддержал ее Лёня. Даша улыбнулась:
– Сердятся, лапоньки. Обидеть норовят.
– Волновать их вообще опасно, – сказал Глеб. – От мозговых усилий могут впасть в кому.
– Не почитать ли им сказку на ночь? – предложила Даша.
– Только не “Доктора Айболита”, – предупредил Глеб. – Образ Бармалея производит на малышей такое впечатление, что…
– …кроме длины юбок, их ничего не интересует, – догадалась Даша.
Вскочив с дивана, Гуля покинула холл. Лёня изобразил зевок.
– Неплохо поразмялись, – пробормотал он, торопясь вслед за Гулей.
Прыснув, Глеб и Даша ударили ладонью о ладонь. И в этот момент появился долгожданный полковник ФСБ. Высокий и прямой как трость, он ступал словно по палубе корабля, который сильно покачивало. Возможно, полковник и впрямь принимал душ, но едва ли от давления.
– Вижу, вы не скучаете, – улыбнулся он. – Извините, что заставил ждать.
– Мы тут приятно проводили время, – улыбнулась в ответ Даша.
Полковник выразительно посмотрел на дверь комнаты, в которой скрылись ребята.
– Могу себе представить.
– Не перейти ли нам к делу, – предложил Глеб.
– Только после пирогов. Иначе сами понимаете…
– Жена со свету сживет? – посочувствовала Даша.
– Это вряд ли, – усомнился Глеб. – Зато, ежели начальство полюбопытствует, заходил ли учитель французского, Борис Викторович смело ответит: так точно. Чем занимались? Пироги кушали.
– И ведь это чистейшая правда, – подхватила Даша. – Кто посмеет осудить?
– Лишь злые завистники, – вздохнул Глеб, – которым язва не позволяет трескать мучное.
Полковник хохотнул.
– У Лёньки с Гулькой, что ли, научились?
Глеб кивнул:
– Есть грех.
– Всегда перенимаем дурное, – посетовала Даша. Борис Викторович заложил руки за спину и сделался еще прямее. Глаза его поблескивали.
– Ладно, если начальство спросит, так и доложу: от пирогов отказались. А пироги, между прочим, четырех видов: с индейкой, с грибами, с яблоками и с курагой.
Облизнувшись, Даша посмотрела на Глеба.
– Вообще-то я не на диете.
– Приятно слышать, Дарья Николаевна. – Полковник качнулся от полноты чувств. – Признаться, я опасался, что вы вновь приметесь меня чихвостить.
Глеба все это уже изрядно раздражало.
– Экий вы, Борис Викторович, пугливый и трепетный, – заметил он саркастично.
– Зря опасались, – успокоила полковника Даша, – я пришла к вам с миром. Где тут моют руки?
Пироги и вправду оказались превосходными, и Глеб, к собственной досаде, волей-неволей воздал им должное. За большим круглым столом, можно сказать, были представлены три поколения российских граждан: господин полковник с супругой, затем – Глеб с Дашей, и наконец, краса и гордость 9-го “Б” Лёня с Гулей, которые, кстати, вели себя тихо и приветливо – прямо золото, а не ребята.
От коньяка Глеб отказался: он был за рулем. Даша выпила с наперсток и больше не стала: вкус у коньяка был прескверным. Лёне и Гуле выпить не предложили, что вызвало с их стороны ряд язвительных замечаний. А что до Анны Кирилловны – она была занята лишь тем, что пыталась отодвинуть бутылку подальше от супруга. Полковник, однако, удержу не знал. Впрочем, держался он браво: только лоб немножко вспотел. Наконец Глеб поблагодарил от души хозяйку и демонстративно взглянул на свои часы. Полковник встал со стула.
– Пойдемте в мой кабинет, Глеб Михайлович, – пригласил он, поспешно заглотив коньяк из фужера. – А вы, Дарья Николаевна… не хотите полистать пока журналы мод?
– С удовольствием. – Даша тоже поднялась.
Тут Лёня бросил взгляд на Гулю, и та чуть заметно кивнула.
– Может, ужастик с нами посмотрите? – предложил Лёня. – Я такую кассету достал – неделю не заснете.
– Вот это по мне! – Даша хищно скрючила пальцы. – Это я обож-жаю!
И она ушла с ребятами в Лёнину комнату. Борис Викторович провел Глеба к себе в кабинет и вежливо подвинул к нему кресло.
– Я без предисловий, – сказал Глеб, усаживаясь. Однако в этот момент зазвонил телефон. Полковник взял трубку, произнес “алло” и сразу весь напрягся. Виновато взглянув на Глеба, он заговорил тщательно
