– Ладно, я подумаю. Это все, что я пока могу вам обещать.
– Благодарю. И последнее, – Глеб встал с кресла, – вам придется бросить пить, Борис Викторович. Вернее, вы уже бросили.
Полковник резко поднялся.
– Приятно было пообщаться, – тон его был злым, – но не смею вас больше задерживать.
Они вышли из кабинета.
В холле на угловом диване сидели Даша, Лёня и Гуля. Похоже, они проводили митинг.
– Я этому Смоличу нос отгрызу! – размахивал руками Лёня. – Так меня облажать!
Гуля попробовала заступиться:
– А если ему самому такую кассету подсунули?
– Кому? Смоличу? – нервно хихикнул Лёня. – А он вот так, не глядя, вручил ее мне, да? Причем в обмен на “Кровавый спорт”!
При виде Глеба Даша с усмешкой поднялась.
– Вы закончили?
– Как будто, – ответил Глеб.
– Надеюсь, вполне, – холодно добавил полковник.
– Тогда поехали. – Даша повлекла Глеба в прихожую и заговорщицки шепнула: – Классно мы ему врезали.
– Кому? – изобразил недоумение Глеб.
– Уроду этому, из фильма, – подмигнула Даша. – Жаль, кассета испорчена.
Они бодро оделись и стали прощаться. Из кухни явилась Анна Кирилловна и выразила сожаление по поводу раннего ухода столь приятных молодых людей. Приятные молодые люди тоже сказали ей все, что положено, и она с плохо скрываемым облегчением вернулась на кухню. Полковник вышел проводить их до лифта.
– Не подпишите ли нам пропуск? – улыбнулся Глеб. И Даша пояснила:
– Консьержка ваша – зверь. Без личного досмотра может не выпустить.
Борис Викторович выдавил из себя смешок.
– Да, леди у нас там железная. Но думаю, все обойдется.
Убедившись, что лифт с Глебом и Дашей благополучно поехал вниз, полковник вошел в квартиру и услыхал весьма эмоциональный разговор на кухне.
– Тогда Демон Мрака погнался за их дочерью, – возмущенно вскрикивал Лёня. – Лишь заклятие из Книги Мертвых могло его остановить.
– Вот же пакость какая, – посочувствовала Анна Кирилловна.
– При чем здесь пакость?! – все больше распалялся Лёня. – Фильм ведь только начался! Он должен был съесть у девчонки сердце и отправиться в Нью-Йорк! И вдруг появляется какой-то хрен…
– На Глеба нашего, между прочим, похож, – ввернул голосок Гули.
– Тебе померещилось, он в тени стоял, – раздраженно возразил Лёня. – И вот, значит, Ланселот этот…
– Кто-кто? – переспросила Анна Кирилловна. И Гуля мягко пояснила:
– Рыцарь был такой. При дворе короля Артура.
– В общем, чувак этот, – повысил голос Лёня, которого постоянно перебивали, – уставился на Демона Мрака и сказал: “Перебьешься!”
– Так прямо и сказал? – удивилась Анна Кирилловна.
– Мам, так перевели! И Демон Мрака задрожал вдруг как осиновый лист, начал оплывать, как свеча, и растекся грязной лужей. А этот мистер Крутой…
– Все-таки он похож на Глеба Михайловича.
– …взял девочку на руки и передал родителям, которые, кстати, оказались живы-здоровы. А дальше пошло “молоко”.
– Какое молоко?
– Анна Кирилловна, – вновь пояснила Гуля, – “молоко” – это белый экран.
Полковник с усмешкой отошел от кухонной двери и направился к бару. Плеснув себе в бокал коньяку, он залпом его осушил и… удивленно замер. Затем налил еще порцию, выпил и вполне убедился, что пил холодный чай. В гневе Борис Викторович хотел было кликнуть жену, однако помедлил и понюхал сперва бутылку. Пахло чистейшим дагестанским коньяком. Борис Викторович осторожно, можно сказать, по капельке наполнил фужер и, зажмурившись, опрокинул в рот… Чистейший холодный чай. Тут полковник был просто вынужден провести следственный эксперимент. Придвинув к себе две нетронутые бутылки – с джином и с водкой “Столичной”, – он свинтил с них пробки и понюхал содержимое. Джин, как положено, пах сосной да ёлкой, и водка пахла тоже вполне традиционно. Борис Викторович взял два чистых бокала и наполнил каждый одним из этих напитков. Затем – попробовал с опаской и отодвинул с отвращением: в бокалах была чистейшая вода без вкуса и запаха. Полковник вновь понюхал горлышки бутылок – черт побери, водка и джин! Тогда он хлебнул прямо из горлышка… Опять вода.
