Патрик постарался уснуть. Всю ночь ему снились яркие, красивые сны, и в каждом из них он видел себя рядом с Дженнифер Райленд.
Глава 4
– Добрый день, миссис де Пальма! – улыбнулся консьерж, когда Дженнифер вошла в просторный вестибюль небоскреба «Трамп-тауэр» на Восточной Пятьдесят шестой улице.
Дженнифер сдержанно кивнула, в одно мгновение превратившись из Дженни Райленд в миссис де Пальма, жену состоятельного человека. Обменявшись несколькими фразами о погоде с лифтером, доставившим ее на шестидесятый этаж, Дженнифер вошла в холл своей новой квартиры.
Они с Тони переехали в эти роскошные апартаменты совсем недавно, месяц назад. Их прежняя квартира располагалась в Верхнем Ист-Сайде, и Дженнифер нравилось там, но Тони мечтал перебраться поближе к его недавно открывшемуся бутику на Шестой авеню, и она уступила его желанию. Тони с таким восторгом и гордостью показывал жене цветной детальный план новой квартиры, что отказать мужу она не смогла.
Апартаменты состояли из трех спален, к каждой из которых примыкали ванные комнаты, зала для приемов и огромной гостиной с окнами от пола до потолка. Стекла были звуконепроницаемые, с улицы не доносилось ни малейшего шума, и казалось, квартира полностью изолирована от внешнего мира.
– Тони! – позвала Дженнифер.
– Ты уже вернулась, дорогая! Замечательно!
Тони де Пальма поднялся с кресла в гостиной и пошел навстречу жене. Улыбнувшись мужу, Дженнифер в который раз подумала о том, как он красив. Не просто красив, а элегантен, изыскан, утончен, а эти качества, по ее мнению, были присущи в основном мужчинам европейского континента. Глядя на мужа, Дженнифер всегда вспоминала знаменитого итальянского режиссера Витторио де Сика.
Ей казалось, что с годами муж становится еще привлекательнее и интереснее. Сейчас Тони тридцать семь лет, в его густых, аккуратно подстриженных черных волосах появилась проседь, и это придавало ему дополнительный шарм. У Тони выразительные бархатисто-черные глаза, обаятельная и доброжелательная улыбка, он хорошо сложен и всегда носит элегантные костюмы, изготовленные по специальному заказу в Италии. В них он выглядит особенно мужественным. Тони, как никто другой, умеет носить вещи, держится с неизменным достоинством, горделиво и прямо.
Тони подошел к Дженнифер, и они расцеловались.
Ожидая, пока муж откроет бутылку шампанского, Дженнифер подошла к огромному окну. Она уже привыкла к новой квартире, и ей нравилось здесь. Гостиная, где они сейчас находились, была обставлена роскошной, элегантной мебелью. Старинный комод семнадцатого века с инкрустацией и большим зеркалом в позолоченной раме над ним, позади него – большой, округлой формы кожаный белый диван. Несколько кресел модного современного дизайна, обитых серебристым бархатом, и низкие, со стеклянным верхом столики. Обстановку удачно дополняли итальянский антиквариат, большая картина Сандро Чиа на светло- бежевой стене и маленькая скульптура Чьякометти, стоящая рядом с фикусом около окна.
Дженнифер взглянула на мост Куинсборо, сверкающий и переливающийся огнями непрерывно движущихся машин. Потом посмотрела на юг, где располагалось высоченное здание офиса «Крайслер». Верхушку небоскреба украшала гирлянда огоньков, образующих светящуюся корону.
Но изумительный вид, открывающийся из окна, не приводил Дженнифер в восторг, а лишь усиливал чувство щемящей тоски и печали. Раздался сухой щелчок – это вылетела пробка из бутылки с шампанским. Дженнифер глубоко вздохнула и подошла к Тони.
Январь всегда был для Дженнифер тяжелым испытанием, ее одолевали печальные воспоминания: двадцать пятого января был день рождения Мелиссы Франки Джованни де Пальма – необыкновенной, прелестной, замечательной девочки, дочери Дженнифер и Тони. Они обожали ее и до сих пор не могли забыть. Ничто не могло восполнить эту утрату: ни роскошная обстановка апартаментов, ни богатая, благополучная жизнь. Счастливый смех дочери, ее звонкий голосок, шумные игры постоянно звучали в ушах Дженнифер, и она ежесекундно вспоминала Мелиссу.
– Давай выпьем, дорогая!
Тони подошел к жене, обнял ее и подал хрустальный бокал в виде тюльпана. Дженнифер взяла шампанское и заставила себя улыбнуться. Они молча чокнулись. Это был их ежедневный ритуал – в память об умершей дочери.
– Надеюсь, на ближайшие дни у тебя ничего не запланировано? – спросил Тони. – Я собираюсь устроить приём для господина Шламме и его помощника. Они придут обсудить последние детали перед открытием нового бутика в Венеции. Кстати, я пригласил и Марту Сонд. Она поедет вместе с нами в Венецию и будет присутствовать при открытии. Прекрасная реклама, не правда ли?
– Великолепная! – воскликнула Дженифер.
Она знала, что присутствие известных моделей или кинозвезд на открытии новых магазинов и ресторанов становится отличной рекламой и обещает постоянный наплыв покупателей.
– Тони, а Марта Сонд в жизни так же очаровательна, как на фотографиях?
– Да, она хороша собой, но фигура – кожа да кости, как и у всех моделей.
Он засмеялся и крепко прижал к себе жену, давая понять, что Дженнифер лучше всех – стройная, но не худощавая. Тони вообще всегда уверял жену, что неестественная худоба девушек-моделей его совсем не привлекает.
Он продолжал рассказывать о будущем открытии нового бутика, а Дженнифер внимательно слушала его и улыбалась. Она искренне восхищалась мужем, его деловой хваткой, организаторскими способностями и безупречным вкусом.
Через несколько месяцев после их женитьбы распахнулись двери первого магазина модной одежды Тони де Пальма, и с тех пор мужу всегда и во всем сопутствовал успех. Дженнифер до сих пор помнила броскую рекламу в «Кроникл» Сан-Франциско, где сообщалось об открытии первого бутика Тони де Пальма: элегантная молодая женщина держит в руках кожаные перчатки и кожаную дамскую сумочку. Подпись под рекламой гласила: «Де Пальма – вы в наших руках!»
Обладая безошибочным чутьем и прекрасной интуицией, Тони всегда умел подбирать на работу менеджеров и продавцов. Знал, к какому итальянскому дизайнеру следует обратиться, чтобы новая коллекция кожаных изделий идеально соответствовала запросам и требованиям самых взыскательных покупателей. Более того, Тони не только прекрасно организовал свое дело, но и сам отлично разбирался в кожевенном производстве, как и другие члены его семьи, живущие во Флоренции и тоже делающие бизнес на коже.
Самые первые пробные модели кожаных изделий де Пальма уже имели свои неповторимые особенности, их нельзя было спутать с продукцией других фирм. Очень скоро они составили конкуренцию и таким знаменитым производителям, как фирма «Гуччи». Постепенно бизнес де Пальма окреп, расширился, магазины модных изделий открывались во многих странах мира и торговали не только кожаными поясами, обувью, перчатками и сумками, но и женской одеждой, ювелирными изделиями и парфюмерией.
Большую прибыль, получаемую от торговли кожаными изделиями, Тони вкладывал и в собственное производство, и в другие высокодоходные проекты. За те семь лет, что Дженнифер была замужем за Тони, он сумел до мирового нефтяного кризиса очень выгодно вложить деньги в нефтяной бизнес и скупить обширные земли в Солнечном поясе[3]. Теперь они тоже приносили хорошую прибыль. Тони де Пальма делал миллионы, и Дженнифер гордилась мужем и искренне восхищалась им.
Раньше она много помогала мужу в его бизнесе: совершала вместе с ним деловые поездки, встречалась с его деловыми партнерами и клиентами, устраивала вечера и приемы. Ей нравилось помогать Тони, наблюдать, как крепнет его дело, открываются бутики, расширяется их ассортимент. Но наверное, Патрик был прав, утверждая, что помощь мужу отодвинула на второй план ее собственную карьеру и возможность заниматься любимым делом – писать стихи и либретто к музыкальным спектаклям.
Дженнифер так увлеклась воспоминаниями, что почти не слушала Тони. Спохватившись, она виновато уточнила:
– Ты сказал – завтра? Они приезжают в Нью-Йорк завтра, в пятницу? Но это означает, что нам придется провести вместе с ними выходные дни? Однако я не планировала…
– Ничего страшного, дорогая, тебе всегда удавалось устраивать великолепные приемы! – Тони, улыбаясь, смотрел на жену. – Я бы, конечно, предупредил тебя заранее, но, поверь, и сам ничего не знал.
