Лицо атабека внезапно исчезает, и вместо него я вижу другое – такое же юное, незнакомое, но почему-то напоминающее о чем-то давнем, забытом, казалось, навсегда. Я вглядываюсь – но вокруг нет ничего, кроме серого песка и темных силуэтов, исчезающих на горизонте…
Авентюра вторая.
О том, кого можно встретить по пути из Тулузы в Памье
I.
Я послал брата Петра на рынок за припасами – и сразу же понял, что допустил ошибку. Конечно, в зелени и рыбе он разбирается, но еще при въезде в Тулузу мы решили купить кувшин хорошего вина, чтобы, как скромно выражаются в Сен-Дени, прочистить горло от дорожной пыли. В рвении Пьера я не сомневался, равно как и в том, что на тулузском рынке можно купить вино лучших виноградников Окситании. Но откуда нормандцу знать, какое вино хорошее, а какое – нет? Представляю, что они там пьют возле Руана! Здешним торговцам дай только почувствовать слабину – мигом обдурят, будь ты хоть самим архиепископом.
Мы с братом Ансельмом расположились неподалеку от рынка, где местные крестьяне выгружали подводы и, присев на какие-то мраморные обломки, уже успевшие врасти в землю, с нетерпением ожидали Пьера. Конечно, можно было завернуть в ближайшую харчевню, но отпугнула грязь и запах лука, который преследовал нас от самой Луары. Без лука в Окситании не готовят, по-моему, даже знаменитый медовый напиток. Иногда к запаху лука добавляется аромат чеснока – и тогда воздух Окситании становится поистине целебным.
– Эх! – наконец, не выдержал я. – Надо было самому идти!
– Помилуйте, отец Гильом, – отозвался Ансельм самым невинным голосом. – Брат Петр прекрасно разбирается в луке…
Я чуть не подавился, поскольку на лук уже смотреть не мог, а вдыхать его аромат – тем более.
– Если он принесет лук, брат Ансельм, и если вино окажется скверным, я наложу на вас епитимью – семь луковиц в день вперемежку с чтением «Светильника».
– А меня-то за что? – невинно моргнул парень, и я мысленно увеличил число луковиц до дюжины.
Пьер появился вовремя, ибо я уже собирался начать экзекуцию над Ансельмом, заставив его читать вслух очередной раздел из Гонория Августодунского. На эту душеполезную книгу итальянец уже не мог смотреть без содрогания. Конечно, «Светильник» в больших дозах невыносим, но я твердо знал, что брату Ансельму следует научиться смирять гордыню, а брату Петру – подтянуть латынь. Для обеих этих целей книга вполне годилась.
Брат Петр довольно ухмылялся, а я не без содрогания ждал, что он выложит на старую холстину, заменявшую нам скатерть. Жареная рыба, сыр, хлеб, кажется свежий, зеленые листья салата… Лука, хвала Святому Бенедикту, нет. И вот, наконец, кувшин. Я вздохнул:
– Брат Петр, пробовали ли вы вино, прежде чем купить?
– Да, отец Гильом.
Прозвучало не особо уверенно. Я вновь не смог удержать вздоха:
– И… как вам оно?
– Лишь аббат с приором, двое, пьют винцо – и недурное, – печально отозвался нормандец, – но иное, но худое грустно тянет братия…
– Как?!
Успехи в латинском языке были очевидны. И раньше Пьер любил всякие присказки, но теперь отмачивал их не на нормандском наречии, а на языке Вергилия.
– Языку и чреву благо, где твоя излита влага…
Не выдержав, я схватил кувшин и осторожно нюхнул. Затем попробовал. Потом еще раз попробовал…
– А мне можно, отец Гильом?
Ансельм, вероятно уже почувствовав что-то, нетерпеливо подсел поближе.
– Да… – сказать было нечего. Нормандец продолжал удивлять. Но если латынь и латинские присказки еще можно отнести на счет брата Ансельма, то такое вино…
– Землячку встретил, – лапища Пьера уже тянулась к рыбе. – Она тут все знает. Ейный отец…
– Ее отец, – механически поправил я, и тут до меня, наконец, дошло:
– И сколь юна эта ваша землячка, брат Петр?
Нормандец отдернул руку и застыл, сообразив, что сказал лишку:
– Она… Девица… Юница сия… С отцом… Она вино показать… Ее отец торговать скот…
– Паствой резвою своей правила пастушка, и покорно шли за ней козлик да телушка, – вполголоса прокомментировал Ансельм. – У пастушки, как пожар, на лице румянец… Вдруг навстречу ей школяр…
– О Святой Бенедикт! – воззвал я. – Ну что мне с вами делать, братья?
А что было делать? Наверное, и сам Святой Бенедикт растерялся бы…
– Благословите трапезу, отец Гильом, – как ни в чем не бывало предложил Ансельм, и я, вздохнув в третий раз, последовал его совету.
В славном городе Тулузе мы оказались даже быстрее, чем я предполагал. Признаться, дороги Королевства Французского не располагают к быстрому путешествию. Они вообще не располагают к путешествию – если, конечно, вы не сеньор, который может себе позволить портшез и сотню латников конвоя – или не скромный монах, знающий, что такое «клюнийская тропа».
