– А речи мы вели невинные, – продолжал наглец Ансельм, – даже душеполезные, ибо говорили о преимуществах любви духовной над любовью плотской. И как пример злопагубности последней, читали альбу, которую вы, отец Гильом, вероятно, слышали, стоя за дверью.
– Ага, – подхватил нормандец. – Мы это… душеполезно разговаривать!
– Кыш! – не выдержал я. – Бегом! И смотрите – кого поймаю, ей-богу, придушу!
Братьев как ветром сдуло. Анжела улыбнулась и, как ни в чем не бывало, пожелала спокойной ночи.
…Брат Петр уже вовсю похрапывал. Я отозвал Ансельма в сторону и кивнул на скамью. Итальянец пожал плечами:
– Не надо, отец Гильом. Сейчас вы скажете, что я – человек еще молодой, а в моем возрасте мирские соблазны особенно пагубны. И что я не должен потакать не только своим слабостям, но и слабостям таких смиренных братьев, как наш брат Петр. И что чтение стихов о любви – недостойное занятие для брата- бенедиктинца…
– Ну-ну, – вставил я. – Продолжай.
– Продолжаю, – Ансельм помолчал мгновенье. – А если серьезно, то я действительно не хотел отпускать брата Петра одного к этой юнице. И не потому, что они могли предаться блуду прямо в стойле…
– Постыдитесь, брат! – не выдержал я.
– Стыжусь… Я опасался иного. Знаете, о чем она начала расспрашивать, не успев даже отведать похлебки?
Он замолчал, предвкушая эффект, но я понял, что знаю ответ.
– О деле Жанны де Гарр.
– Да! Ее весьма интересовало, что мы здесь делаем – притворяться сия юница не слишком умеет. Ей, конечно, известно, зачем мы пришли в Артигат.
– И она сама оказалась здесь не случайно.
– Конечно! И встретила первым именно смиренного брата Петра. Надеюсь, он не успел ей рассказать что-нибудь важное. Пришлось заговорить о трубадурах и альбах… Какая она все-таки дрянь!
– Брат Ансельм! – не выдержал я.
– А как это еще можно назвать? Она просит помощи, просит защиты, а сама…
– Лазутчица, – подсказал я. – Да, похоже на то… Знаешь, брат Ансельм, ты сейчас почему-то напомнил мне Его Высокопреосвященство Джованни Орсини. Он такой же горячий.
Парня передернуло. Лицо исказилось гримасой, губы скривились:
– Нет! То есть… Почему?
– Мы с ним были знакомы заочно, но меня сразу же поразили его горячность и безапелляционность. Ведь он, по-моему, не такой уж и злой человек – бывают кардиналы и похуже. Но когда его понесет… Знаешь, брат Ансельм, Сен-Дени научил меня многому, в том числе ставить себя на место другого – даже злейшего врага. Ты считаешь эту девушку лазутчицей, которая ест наш хлеб и предает нас. А кто-то, вероятно, считает нас соглядатаями, которые пришли отбирать жертвы для костра. Может, Анжела думает, что обманывает палачей.
– Но вы же…
– Я? Я – нет. Да и ты, кажется, не жаждешь подкладывать хворост. Но нас послал Его Высокопреосвященство, а его как раз понесло… Что о нас думают эти крестьяне? Кем нас считает д'Эконсбеф? И, кстати, «чистые» братья тоже.
После моей встречи с братом Пайсом мы ни разу не заговаривали с Ансельмом о катарах. Я все не решался – и, наверное, зря.
– «Чистые» братья, – медленно проговорил Ансельм, – хорошо знают, кто такой отец Гильом. Они читали его книгу. Они следят за его спором с монсеньором Орсини и отцом Петром Ломбардским. Они знают, что он не собирается подкладывать хворост. Они готовы помочь, но не знают – как. Дело де Гарр для них – такая же загадка.
– О чем я уже слыхал от уважаемого брата Пайса, – кивнул я. – В любом случае, не будем судить строго… Правда, это не значит, что мы обязаны рассказывать Анжеле о наших успехах…
– …И неудачах, – Ансельм задумался. – Тогда… Отец Гильом, мы не говорили брату Петру о наших выводах. Не будем говорить и дальше.
Плохо. Очень плохо! Хуже нет, когда братья начинают подозревать друг друга. В предательстве, в глупости – все равно.
– Брат Ансельм! Хочу сообщить вам, что знаю брата Петра много лет. Более того, верю ему. Могу даже сказать, что в любой момент доверю ему свою жизнь…
– Я тоже, – Ансельм оставался невозмутим. – Вы доверите ему свою жизнь, но не дадите читать Абеляра. Вы ведь знаете, у меня в келье хранится Абеляр! Вам, конечно, донесли, и отцу Сугерию тоже. Но мне его читать можно. Почему?
– Потому что ты умный мальчик, брат Ансельм.
– Пусть так, – «мальчика» он проглотил на удивление спокойно. – Но представляю, что будет, когда Абеляра начнет читать брат Петр!
Я тоже представил, и мне стало дурно.
– Дело Жанны де Гарр – не просто история о деревенской ведьме и пропавшей девушке.
