Пропретор-то жив остался, но кричали гладиаторы, уверен, именно это, чтобы ужас навести. Способ старый – и тоже проверенный.
И вот рухнул, исчез Орел, дрогнули пилумы, опустились – а на римский строй уже мчит страшная орда с деревянными копьями наперевес. Ударили копья в овальные щиты, взлетели к осеннему небу огромные дубины… Отвоевалось войско Вариния! Взят лагерь, уцелевшие легионеры бегут по осенней грязи, бросая оружие, немногие, страх преодолевшие, прикрывают окровавленного пропретора, кто-то ищет ему коня, взамен того, что Спартак захватил…
Вариния-забику мы больше не встретим, дорогой читатель. Ему предстоит еще жить целые четверть века, чтобы погибнуть за морем, в Эпире, в самый разгар страшной гражданской войны, чуть было не погубившей Рим.
Ты был храбрым воякой, Вариний. Жаль, что твоя кровь досталась псам!
Вот, собственно, и все. Впрочем, был еще и эпилог – в Луканию спешил квестор Тораний с резервными когортами. Но было уже поздно.
Флор:
«Затем они разгромили другой лагерь, Вариния, а следом за ним и лагерь Торания».
Как по мне, Торания разбили внезапно, ведь Флор не о битве пишет, а о захвате лагеря. Возможно, квестор даже не успел узнать о разгроме главных сил. Налетели со всех сторон, окружили, разнесли лагерный частокол по бревнышку…
Ну, а теперь – к морю, отдыхать. Что, еще рано? Ах, да, мы же еще итоги не подвели. Воевали, воевали, а что в результате? Надо же провести, так сказать, разбор полетов!
Ладно, заглянем в лагерь Спартака. Сегодня там шумно – гуляют победители, давятся цекубским и фалернским. Кто сам пьет, кто белых от ужаса девушек, в соседнем городке захваченных, поить пытается. Пленные легионеры тут же, связанные как бараны, а возле них несколько крепких мужиков, шрамами украшенных – это бывшие гладиаторы пришли присмотреть тех, кому скоро резать друг друга придется. Оценивают, мускулы щупают, зубы считают. Того, который центурион, в «галлы» определить решили, а этого, совсем молоденького, в ретиарии. Чуть дальше – толпа, там добычу делят. Немало добра в римских лагерях оказалось!
А вот и красная палатка вождя. Вокруг – значки когорт и два трофейных Орла, у входа хмурые парни в ликторских плащах с фасциями, в каждой связке – по топору.
Заглянем?
Спартак у карты. Возле него Крикс и все остальные, нам уже известные. Но и неизвестные тоже – растет спартаковское войско, много новых командиров появилось. Тесно в палатке! Кое-кого мы даже по именам знаем. Вот, знакомьтесь: Публипор. Судя по имени – раб из тех, что в неволе родились. Имя латинское, значит местный. Худой, плечистый, на запястьях – следы кандальные. Каторжник, да и только!
Саллюстий:
«…Публипор остановился в Луканской области, зная эти места».
Когда и почему Публипор остановился в Лукании, мы не знаем – слишком мал отрывок. Но ясно, что этот спартаковский командир в Южной Италии бывал неоднократно. То ли разбойничал, то ли на вилле лямку тянул.
…Публипор – единственный из знакомых нам спартаковских командиров, кто уцелеет после разгрома при Брундизии и еще долго будет вредить Риму…
Остальные ему под стать – рабы, гладиаторы, разбойники, голь с полей. Через несколько веков Юлий Капитолин вспоминал о Спартаке, критикуя императора Максимина:
«Он не терпел около себя никого из знатных, он властвовал, как будто бы взял себе за образец Спартака…»
Не удивимся – голубой крови и белой кости в штабе гладиаторов точно не было.
А вот и карта, тоже нам известная. Стилос Спартака указывает на Метапонт, на небольшую речку Казуент, что возле города протекает. Лагерь гладиаторский где-то здесь. А дальше…
…На запад, совсем рядом, за речкой Брадан, Апулия, область, что к итальянскому «каблуку» примыкает. А вот и сам «каблук» – Калабрия. На юго-западе от лагеря спартаковцев – «носок» – Бруттий, туда мы уже заглядывали. Мы же в Лукании, посередине, на север от нас Самниум и знакомая нам Кампания.
И что мы видим? А видим мы то, что римских войск ни на «носке», ни на «каблуке» уже НЕТ, да и вся нижняя часть «сапога» от римлян свободна. Рим за «голенище» держится, все, что от его войск осталось, скорее всего в Капуе, где дорога на столицу. А вся Южная Италия уже СПАРТАКОВСКАЯ. Вот он, итог этой осени!
Так чего ждать? Вон, молодой командир, явно из пастухов местных, пальцем грязным в карту тычет. На Рим! Свернем шею Волчице! Ведь у римлян и войск-то не осталось! И другие, из пастухов и рабов бывших, тоже на карту кивают, товарища поддерживают. А бородатые парни из зеленого леса, теперь тоже командиры, радостно зубы скалят. Ох, и много добра, в этом самом Риме, надолго хватит!
…Жестокие они сердцем, разбойники, что поделаешь?
Но не за ними последнее слово, не им решать. Сейчас будет говорит Крикс. Изменился он, Носящий Браслет! Плащ красный преторский на нем, как и на Спартаке, перевязь – тоже преторская, на ногах сапожки-калиги штучной работы. Лишь браслет прежний – бронзовый, вытертый…
И что Крикс скажет? Тоже на Рим позовет, ведь горячий этот оск, невыдержанный? Но странное дело – совсем о другом его речь. И Ганник с Кастом (ишь, панцири золоченные, нацепили!) на Рим идти не зовут. Да и Спартак совсем о другом говорит. Упирается стилос в карту, там где «носок». Фурии, маленький городишко недалеко моря, всего в нескольких километрах от Тарентийского залива. Туда!
Туда? Качают командиры головами лохматыми, переглядываются и вновь вопросы задают. Чего в тех Фуриях делать? Ожидать, пока римляне новое войско соберут? Вон, лазутчики сообщают – в консульские легионы набор начат. Ударить бы сейчас…
Спартак тверд. Стилос вновь утыкается в карту. Туда, в Фурии! Армия к большим боям еще НЕ ГОТОВА. Отчего не готова? Послушаем вождя. Причин много, но главных две:
1. В армии много неопытных и необученных новобранцев и не хватает оружия. А ведь по мере приближения к Риму сопротивление противника станет возрастать, в бой пойдут лучшие римские войска. Центральную Италию и свою столицу римляне будут защищать до последней капли крови.
2. Для победы над Римом требуется не только армия, но и поддержка местного италийского населения, необходима база, ПЛАЦДАРМ для борьбы. Пока такого плацдарма создать не удалось.
Спорить будут еще долго, но результат нам с вами, дорогой читатель, известен. Спартак вновь всех переубедит, вновь сумеет на своем настоять. И Крикс его на этот раз поддержит. Оба знают: на Рим идти еще РАНО. Разгром Вариния дал восставшим передышку, и этим следует воспользоваться сполна. Толпа не победит римскую армию, толпу следует превратить в войско. Время для этого есть, есть и возможности. Нужна не героическая смерть, нужна победа.
Итак, к морю. В Фурии!
Пока же спартаковское войско с лагеря снимается, подумаем, отчего именно в Фурии, отчего, раз мы у моря зимовать решили, не остаться на месте, в Лукании? Или все дело в том, что Луканию армия- оcвободительница уже дочиста разграбила, а Бруттий – нет? И это тоже, воинов придется до самой весны кормить. Но причина эта, думаю, не единственная. Приглядим-ка на места, куда спартаковская армия направляется, повнимательнее.
Фурии – это Бруттий, самый «носок» итальянского «сапога». Несколько небольших, но удобных гаваней, а рядом, за Мессенским проливом – Сицилия.
Страбон:
«Город регийцев… всегда был передовым оплотом против острова».
И Африка не так далеко, а ведь на море, как мы помним, пираты, те самые благородные флибустьеры из Киликии, что так римляне любят. Что еще? Местность гористая, но есть и равнины.
Страбон:
«…В окрестностях Гиппония прекрасные цветистые луга…»
Тоже полезно, будет где коней пасти, а к зиме заготовить сено. Но не это главное. Бруттий – земля особая. Почему? Да из-за народа, там живушего. Они так и звались – бруттии или бреттийцы. Считались же эти бруттии-бреттийцы первыми в Италии разбойниками и мятежниками.
