«Вариний при наступлении дня, не слыша обычных криков рабов и не видя бросаемых в лагерь камней, а сверх того слыша шум и смятение своих и громкие выкрики отовсюду теснящихся около него, посылает всадников на возвышающийся над окрестностью холм, с тем чтобы они произвели разведку…»
Что такое? Где Спартак?!
Есть такой древний анекдот про отважного разведчика. Поймали его враги, в сарай заперли… Вот именно! На третий день сумел он своим зорким оком разглядеть, что в сарае-то нет одной стены…
И снова Саллюстий:
«Рабы же ввиду полного истощения их провианта все тайком вышли из лагеря; а чтобы враг на них не напал вблизи, в то время как они будут заниматься грабежом, восставшие, уже привыкшие по военному обычаю выставлять посты, караулы и выполнять другие обязанности, оставили в лагере трубача, а чтобы для наблюдающих издали было впечатление о якобы стоящих часовых, поставили свежие трупы, подперев их вколоченными кольями, и зажгли многочисленные огни, чтобы солдаты Вариния из страха обратились в бегство… а сами ушли по непроходимым дорогам».
Фронтин:
«Спартак… когда проконсул Вариний отрезал ему путь, вбивши столбы на небольшом расстоянии один от другого перед воротами лагеря, привязал к ним прямо стоящие трупы, одевши их в военную одежду и оружие, так что для смотрящих издали они представляли вид военной стражи, а по всему лагерю велел разложить огни. Обманувши врагов такой хитростью, он под покровом ночной тишины увел свои войска».
Комментировать тут почти что нечего, разве что вновь Ганнибала вспомнить. Он тоже с огнем игрался – привязал как-то к коровьим рогам горящие факелы и пустил стадо по ночной дороге. Римляне и купились – вслед бросились. И ведь не только из-за недостатка провианта ушел Спартак. Военная психология – штука серьезная. Спешили римляне на битву, жаром дышали – а весь жар вхолостую. Тут не только у желторотого новобранца руки опустятся. Что и говорить? Ганнибалов коготь!
И еще – «по непроходимым дорогам». Смысл ясен: Спартак увел войско с Помпилиевой дороги на север. На юг не мог, море там. А на севере – поля хлебные, деревни, пастбища – будет чем войско кормить. Конечно, месить грязь между пашен не очень весело, но бывшие рабы народ неприхотливый. А вот римляне, особенно новобранцы…
Саллюстий:
«Через несколько дней у наших против обыкновения начала возрастать смелость и развязываться язык. Неосторожно увлеченный всем этим, Вариний тем не менее, невзирая на прошлый опыт, повел к лагерю беглых рабов своих новобранцев, незнакомых и ошеломленных несчастьями других солдат. Они шли медленным шагом в молчании; уже далеко не так хвастливо шли они на битву, как требовали ее раньше».
Картина ясная. Первая реакция доблестных легионеров понятна – обманули! догнать! перерезать! Вариний-забияка тоже не прочь, но дни идут, дождик лупит, грязь под ногами чавкает. А вот и враг – снова в лагере заперся. Как видим, лагеря спартаковцы строить уже научились, и караульную службу освоили. Так что легкой победы не будет, за все кровью платить придется.
Саллюстий:
«И тогда, как бывает при критическом положении дел, каждый особенно вспоминал то, что у него осталось самого дорогого дома, и все, во всех рангах, только внешне выполняли свои обязанности».
«Во всех рангах»! Выходит, и солдаты скисли, духом упали, и офицеры. Но Вариний не отстает. Понимает пропретор, что ждать нельзя, еще немного, и разбежится его воинство. Значит – вперед, на битву!
А в это время…
Саллюстий:
«…Рабы, спорившие из-за плана дальнейших действий, были близки к междоусобию. Крикс и его единоплеменники – галлы – хотели идти навстречу врагу и сами вызвать его на бой. Напротив, Спартак отсоветовал нападение…»
Грешно много цитат приводить, но уж очень этот отрывок интересен. Жаль, не все сохранилось, но смысл понятен: Спартак за то, чтобы опять отступить, боя не принимая, а вот Крикс со своими единоплеменниками – против.
Почему?
Принято считать, что Крикс по натуре очень горячим был. Этакий товарищ Троцкий! Все в бой рвался, об осторожности не думая. А я вот предлагаю по другому Саллюстия прочитать:
«Крикс и его единоплеменники – „галлы“ – хотели идти навстречу врагу…»
Что получается? А получается, что оск Крикс и его единоплеменники из числа «галлов» – оски и самниты – не желают покидать родную землю. Совсем рядом, за холмами, уже Лукания. Значит, Кампанию бросить, римлянам отдать, чтобы они все дороги крестами с распятыми мятежниками обставили? Ведь Крикс и его товарищи для того и бежали, для того и войну начинали, чтобы родину освободить!
Но мудрый Спартак тверд.
Саллюстий:
«Напротив, Спартак отсоветовал нападение… Тот метод, как они до тех пор двигались (…) у них была забота, как бы они уже во время пути не были разъединены и истреблены, они хотели возможно скорее уйти».
«Метод», которым спартаковцы двигались очевиден: отступать до поры до времени, причем отступать вместе, не разделяя армии. Опасно – по одиночке разобьют.
Итак, спорят. За Крикса многие. И вправду, не всем охота грязь осеннюю месить.
Саллюстий:
«…Часть по своей глупости, полагаясь на все прибывающие силы, жестокие характером, иные, позорно забывши о своей родине, главнейшая же масса по своей рабской натуре, не стремясь ни к чему иному, кроме добычи и удовлетворения своей жестокости…»
Так и представляется: красный шатер Спартака, невозмутимый вождь, рядом с ним разгоряченные командиры, а вокруг шатра толпища немерянная, на две части разделенная. Слева – те, что за Крикса, справа – за Спартака. Шумят, кричат, ревут, дубинами машут. Что поделаешь? И характер жестокий, и натура рабская…
Про жестокий характер да про рабскую натуру Саллюстию виднее, но вот «позорно забывшие»… Мы с ними уже встречались. Помните, я обещал другое объяснения этим «позорникам» дать? Ведь что выходит? Это не рабы, не «жестокие характером». Уж не РИМСКИЕ ли это ГРАЖДАНЕ? Тогда все понятно: для римлянина Саллюстия они – предатели, иначе не назовешь.
А «жестокие характером», как по мне, это разбойники, больше некому. Вот вам и спартаковская армия в разрезе. Все как и прежде: италики, в том числе римские граждане, беглые рабы и удальцы из зеленого леса.
Итак, спор. Большинство за бой, но и Спартака кое-кто поддерживает. Помните?
«Немногие благоразумные одобряли и говорили, что им нечего искать другого метода отступления; это были люди свободного духа и прославленные».
Так и видишь за спиною у Спартака нескольких хмурых офицеров-ветеранов из числа недобитых марианцев. Интересно все же, откуда они? Тоже из числа гладиаторов – или Серторий из Испании военспецев подкинул?
Саллюстий:
«Совет этот по обстоятельствам дела казался самым лучшим. В конце концов Спартак убеждает своих выйти на поля, более обширные и богатые скотом, чтобы там, прежде чем явится Вариний, реорганизовавши свое войско, они могли увеличить свою численность отборными людьми».
Спартак не читал великого Клаузевица, но и без него знал одно из главных правил стратегии: ОТКЛАДЫВАТЬ ГЕНЕРАЛЬНОЕ СРАЖЕНИЕ до той поры, пока твои силы максимально увеличаться, а силы врага столь же убудут.
Забияка Вариний не смог навязать Спартаку бой. Армия восставших снова ушла.
…Зеленые холмы, мокрая пшеница по полях, редкие проселочные дороги в хлюпающих лужах. Прощай,
