Что из этого гениального плана вышло, мы уже знаем. Где-то в Самниуме, среди гор, армии Спартака и Лентула встретились. Геллий не успел – слишком далеко был. Впрочем, Лентул был уверен в успехе. Вспомним о «большом количестве войск». Типичная проговорочка по Фрейду, так что зря перепуганные римляне толковали о неисчислимых спартаковских полчищах.
Ох, и любопытно бы узнать об этом бое подробнее! Побывать бы в палатке у Лентула на военном совете. Представим… Стол посреди палатки, да не простой, резного дерева с гнутыми ножками, вместо лавок или табуретов – кресла, тоже резные, покрывалами покрытые. А на креслах – легаты и трибуны, гладкие да кормленные. И сам Лентул, важный, нос вверх дерет, щеки толстые надувает, карту пальцами холеными разворачивает…
…Никогда не видел его портретов, но уверен – таким Лентул и был. Как же! Консул, патриций, живое воплощение римского величия.
А вот его офицеры. Мало кто из них воевал, зато спеси и амбиций – выше крыши. Сидят у карты и планы военные сочиняют. Стратеги, понимаешь, Ганнибалы! Все точно по Льву Толстому. Помните – «Война и мир», военный совет перед Аустерлицем? Первая колонна туда марширует, вторая – сюда… Не уйдет супостат!
Обратим внимание – римляне были уверены, что ОКРУЖИЛИ Спартака. Ну точно, Канны! Осталось сомкнуть клещи, раздавить грязных рабов…
Задумаемся.
Окружали Спартака неоднократно – и у Везувия, и сейчас, и позже, на Регийском полуострове. И каждый раз окружение непременно заканчивалось спартаковской победой. Еще один его прием, его коронный ход – убедить противника, что он взял тебя за горло. Убедить, уверить в успехе…
Зачем Спартаку понадобилось, чтобы Лентул его окружил? Ведь окружение, как ни крути – дело чрезвычайно опасное?
Да опасное – в обычных условиях. В чистом поле, когда враг идет с четырех сторон, спастись трудно. Но обратим внимание – сражение происходило В ГОРАХ. А окружение в горах – нечто совсем иное, чем на равнине. Сплошной фронт не выстроишь, не получится. Значит, один легат, к примеру, с отрядом занимает ущелье, второй – стережет дорогу на запад, ту, что в Лаций ведет, еще кто-то пытается зайти Спартаку в тыл, а сам Лентул строит свои когорты лицом к врагу, оставляя за спиной лагерь.
Гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Только в данном случае не про овраги, а про горы. Ведь теперь все римские отряды, сколько бы их ни было, ОТРЕЗАНЫ друг от друга теми же Апеннинами. Римляне САМИ разделили свое «большое количество войск» на части. Действовать сообща в горах трудно – пока гонцы по перевалам пробегут, пока приказ доставят, тут и война кончится.
Итак, армия Лентула разошлась по нескольким отрядам. Римские Ганнибалы были уверены в успехе. Еще бы! Окружили! Ну, а дальше…
Плутарх:
«Когда Лентул окружил Спартака большим количеством войск, последний, ударив всеми силами в одно место, разбил легатов Лентула и захватил весь обоз».
Тот же прием – беспроигрышный, смертоносный. Небольшая спартаковская армия всеми силами обрушивается на одного из легатов. Теснина ущелья, толпа на толпу, римские пилумы против гладиаторских пик. А со склонов, со всех сторон, на римлян наваливаются пастухи в мохнатых плащах. Этим горы не помеха!
Вот и все! Уцелевшие легионеры, теряя калиги, бегут по ущелью, подальше от смерти, а войско Спартака уже бьет второго легата. Консул Лентул, спав с лица, приказывает трубить тревогу и вести когорты на помощь. Да где там! Спартаковцы уже рядом, уже рвутся к лагерю, опрокидывают растерянных римлян…
Саллюстий:
«И в то же время Лентул, заняв двойным строем возвышенное место и защищая его при большой потере своих – когда из багажа стали появляться военные плащи и отборные когорты стали понимать…»
Увы, этот фрагмент – единственный, из которого можно что-то узнать о сражении с Лентулом. Очевидно, Саллюстий рассказывает уже о самом финале. Остатки консульской армии обороняются на каком-то холме, несут потери, но вот из багажа извлекаются плащи… Зачем плащи? Да чтобы на плечи накинуть, прежде чем в бега удариться. Паника! Даже отборные когорты, видя такое, не выдерживают. Строй распадается, уже не войско – толпа скатывается вниз по склону… Беги, Лентул, беги! Беги, слабый владыка, бросай обоз, оставляй лагерь, теряй Орлов – беги! Навстречу позору, навстречу бесславию…
А вот и эпилог. Через несколько дней спартаковское войско встретилось с армией Геллия. Вероятно, Спартак сам двинулся навстречу, может быть даже опередив весть о том, что его коллега уже разбит. Геллий успел-таки вывести войско, успел построить лагерь, но…
Аппиан:
«Тогда Спартак, повернув и напав на них, по одиночке разбил обоих. Консулы отступили с поля битвы в полном беспорядке».
Тит Ливий:
«Консул Луций Геллий и претор Квинт Аррий были разбиты тем же Спартаком в открытом бою».
Недолго пришлось ждать отмщения душе Носящего Браслет. Вот она месть – страшный, нечеловеческий рев над полем: «За Крикса! Бей Волчицу! За Крикса!!!» И дрогнули золоченные Орлы, и стали водой кости гордых легионеров, и рухнули лагерные ворота…
…А потом потянулись унылые шеренги пленных к наваленным посреди поля камням, хлынула жертвенная кровь, оскалились гниющие трупы у Гаргана, усмехнулась душа Крикса в царстве бледного Плутона…
Беги и ты, консул Геллий, слабый владыка! Беги, претор Аррий, слишком рано поверший в свою удачу! Быстро бегите, не оглядывайтесь, иначе и вас бросят на страшный алтарь, иначе и вам резанут по горлу кремневым ножом, и достанется ваша кровь псам.
Дрожи, Волчица!
35. Битые консулы-2 или Поход на север
Что было в следующие недели, покрыто мраком. Абсолютным, словно римские историки решили накинуть на происходившее тогда черное покрывало. Понять их можно, ведь писать о собственном позорище никому не хочется. Лишь кое-кто проговаривается, но так, что разобраться почти невозможно. Почти. А мы попытаемся.
Что делал Спартак, мы знаем – армия восставших шла на север, причем шла очень быстро.
Плутарх:
«Наместник Цизальпинской Галлии Кассий с десятитысячной армией пошел навстречу Спартаку, бросившемуся к Альпам».
«Бросившемуся» – яснее не скажешь. Спартаковцы двигались быстрым маршем через Среднюю Италию. Как именно?
Аппиан:
«Спартак же быстро двигался через Апеннинские горы к Альпам, а оттуда к галлам, жившим по обе стороны Альп».
Итак, спартаковцы по-прежнему шли по Апеннинам, но, думаю, не слишком долго. После разгрома консулов уже не было нужды плутать по горам, и Спартак вполне мог свернуть к Адриатическому морю на Эмилиеву дорогу, которая вела через Самниум, Пицен и Умбрию прямо к предгорьям Альп. Даже двигаясь по Апеннинам спартаковцы все равно наткнулись бы на эту дорогу где-нибудь у Фавенции или Бононии. Путь вдоль другого побережья Италии проходит через Лациум и Рим, а там этим летом Спартак точно не был. Итак, спартаковцы скорее всего шли по Эмилиевой дороге, обходя крупные города и не пытаясь их осаждать.
Аппиан:
«Ни один италийский город не примкнул к ним…»
Это тоже понятно – гладиаторов боялись пуще смерти. Города запирали ворота, перепуганные жители прятались по темным углам, у стражников стучали зубы от страха. Но Спартак спешил и не тратил
