– Нечего, – согласился я. – Кстати, мистер Хайд, обруганный вами Питером Пэном, все рвался мне что-то передать. Но я с мальчишками не целуюсь.
Отшатнулась, закусила губы. Пальцы в белой перчатке коснулись моего лица.
– Тогда… Тогда ты вернешь мне все обратно, Эрлих. Если тебе… Если ты…
Обе ладони – на моих плечах. Пальцы впились в ткань нелепого редингота.
– Эрлих, ты можешь исчезнуть немедленно, сейчас? Вместе со мною?
Да что может быть проще? Пультик, а-ап! Красная, синяя, зеленая… Стоп! Исчезнуть? И куда? В город, которого нет? В пасть к акуле?
– Быстрее! Эрлих, быстрее!..
Уже бегу. Жаль, нет здесь мистера Хайда, погони – его конек.
– Скорее, Эрлих! Родители, они… Сюда! Сюда!..
Машина знакомая, и номер приметный – «Alda-0003», тот самый. Только стоит красная красавица не у входа, а во дворе. И шофера нет, и по лестнице мы не сошли – скатились. Никак и вправду нагоняют? В доме тихо, шагов не слышно, но…
– На переднее!
Вероятно, сиденье. Уточнять нет времени, стриженая уже за рулем…
– Пристегнись!..
Покатили-и-и-и-и-и-и-и!
[…………………………..]
– Ни о чем не расспрашивай, Эрлих! Ни о чем – пока. Я чуть с ума не сошла, а может, и сошла, родители вызывали врача, меня не выпускают из дому… Нет, нет, ты ни в чем не виноват, ты ни в чем не виноват…
За окном – все тот же Новый Берлин. Правда, улица совсем другая, поуже и поскромнее, и едем не как прежде – солидно и прямо, а рывками, дергаясь, виляя. Зря пустил стриженую за руль!
– …Это все потому, что я сама не могу… не могла разобраться, кто ты: сон или настоящий? Там, у тебя в гостях, у Питера Пэна, я все понимала, все видела, а здесь… Я сплю, просто сплю, Эрлих! Сплю – и вижу нелепый сон, идиотский, дурацкий…
Мотор обиженно ревет, недовольно пофыркивает, красные огни светофоров изумленно мигают вслед. Теперь ясно, отчего на ее машине – номер «3». Не попросить ли остановиться? Скажем, у сигаретного киоска?
Сигареты! Ага!..
Две пачки. Одна знакомая – та самая, за двести пятьдесят евро, почти нетронутая. Вторая… Сигареты? Они! Незнакомые, черные, длинные… Ничего, сойдут.
– Я даже стала думать, что все приснилось, почудилось. Не может быть, чтобы день повторялся, чтобы в одном человеке жили двое, правда? Тут, в моем мире, все так реально, так серьезно. И мерзость – такая настоящая!.. Только ты не исчезай пока, Эрлих! Не исчезай, прошу…
[…………………………..]
Город-призрак за стеклом, девушка-призрак за рулем обезумевшего авто-призрака. И я – призрак, фантом ее снов. Не так! «Я, Эрлих, – фантом ее снов!» Женский роман, кульминация…
Откуда ты взялась, стриженая Альда, вихрь из Гипносферы, облако, смерч? Я могу проснуться, я скоро проснусь, будильник на шесть (первая пара!), а ты можешь проснуться только в чужом сне, у тебя нет своей страны «там», хозяйка сна, владычица бракованного мира, падчерица Сферы!..
«Файл просуществует недолго»… Помню, друг Джимми-Джон, помню.
[…………………………..]
– А что это, Альда?
– Дом.
Какой вопрос, таков ответ. И в самом деле, что непонятного? Лес, посреди леса поляна, на одном краю – загнанное красное авто, на другом – бревенчатый дом. Даже не дом – домик, почти как у Австралийской Акулы.
Родители останавливаются здесь, когда приезжают охотиться. У меня есть ключи, сейчас открою…
– Погоди!
Стриженая послушно кивнула. Замерла. Кажется, она ничему не верит, ничему – и никому. Еще не верит. Уже. Взял ее за плечи, немного подождал.
– Слушай!..
Вновь кивнула, мотнула головой. Всхлипнула.
– Извини, Эрлих! Я!.. Я…
– Посмотри на меня!
Взгляд не скроешь – как и смех. Этой девушке нет и двадцати. Призраку. Вихрю из Ниоткуда.
– Ты не сумасшедшая. Ты действительно спишь. Во сне время идет по-другому, совсем иначе.
– Да…
