Сейчас – не брошу. Из принципа, а еще – из злости. Где же это я нахожусь сейчас, мистер, в Q- реальности? Философу приснилось, что он – бабочка, а бабочке…
В свое время господа ученые решили, что атом неделим, а метеоритов не бывает. Из этого и станем исходить.
А не спросить ли… Извини, напарник, если дров наломаю!
– Я рассказывал, как мы с твоей мамой познакомились?
Тихо, очень тихо. Наконец, легкий вздох.
– Нет. Думала, для тебя это тема – табу. Как для таитян… Я знаю, мама говорила. Она тоже не любит вспоминать, но я очень просила. В поезде вы встретились, ехали через Белоруссию, там еще станции были со смешными названиями. «Бобры», кажется. «Нижние бобры», «Верхние…»
Хорошо, что темно, хорошо, что девочка не видит моего лица. «Бобры», значит? Не помню никаких «Бобров» и поезда не помню! Когда же это было – то есть, могло быть?
А я подумал о Хельги!
– Не вини себя, папа! Ты ведь даже не знал, что я родилась. Мама… Сначала я винила тебя, потом – ее. Сейчас… А сейчас никого не хочу винить. Ты ведь нашел меня. Если бы ты сделал это раньше!
Я бросил окурок, не глядя, вытащил новую сигарету. Где моя зажигалка, дьявол ее!..
Не помню никакого поезда! Не было этого, не было! Сколько девочке сейчас? Восемнадцать? Меньше?
– Извини, Аня… Мама не говорила, в каком году…
– Это что, имеет значение?
Кажется, действительно табу. Зря я туда полез, еще раз прости, напарник!
– В 1979-м. Потом вы переписывались, мама бывала в Харькове, затем уехала в Киев, ты туда приезжал… А после мама вышла замуж. Папа, не мучай себя, ты ни в чем не виноват!
Не виноват? Я, конечно, нет, разве что в излишнем любопытстве. Наглый элементал, возжелавший чужих секретов… Выходит, у тебя все сложилось иначе, напарник? Если не все, то очень многое? В результате ты здесь, на Караби, я тихо спиваюсь в Харькове…
А «мой» элементал? То-то ему было интересно! Наверняка, сразу в ноутбук полез – как и я в прошлый раз. Они ведь у нас одинаковые!
– Аня, я тебе рассказывал про DP? DP – Dream of the Past?
– Не-е-ет.
Значит, «не-е-ет».
Выключил ноутбук, посидел несколько секунд с закрытыми глазами.
– Чего уже вставать?
– Спи, Борис! – вздохнул я, не оборачиваясь. – Спи!
Пусть спят – и он, и остальные. Играть в напарника мне сейчас не с руки. Хватит и Анны.
– …А я тебе говорю, папа, они что-то видели. Дядя Влад смеется, говорит, что гамадрил из зоопарка убежал. А почему бы и нет? В Германии обезьяны прижились, а там климат хуже крымского. И в Японии… А вообще… Папа, я им всем не сказала, чтобы не смеялись. Это йети, крымский снежный человек!
Я сглотнул. Ничего, напарник разберется!
– Да! Я и в Сети кое-что раскопала, как раз про Бахчисарайский район, это совсем рядом!..
– Потом, – махнул я рукой, прерывая ее горячий шепот. Каждому – свои проблемы. Если верить «его» записям, девице Жеводанского Зверя подавай. И то не успокоится.
А молодец все-таки! Другие в ее возрасте… Сколько же Анне лет?
– Ты аптечку искал.
Ах да! Только не аптечку, и не я. Напарнику что-то взбрело в голову, он еще успел удивиться, очень удивиться. Словно мысль была – не его.
Не его, не моя… Чья тогда?
…Рука отложила в сторону знакомые пачки анальгина и фталазола, без них в экспедиции никак. Вот и но-шпа. Пластырь, йод… Нет, не то, я ищу…
Есть! Сразу понял, лишь только дотронулся, еще не видя. Коробочка, маленькая коробочка без надписи…
– Аня, дай фонарик!
Тускло блеснуло стекло. Почему-то я не удивился.
– Ой, папа, что это?
…«Черный» DP. «Plus» и «Stop». Вот так!
– Витамины, Аня. Двойная глюкоза.
– А как это – двойная?!
Анна не понимает, я не понима. А вот мадам Гала… Знала? Но откуда? Нет, она не каннибал, выше бери,
