возможный отъезд. Хотел бы я знать, куда и зачем ездят духи! В связи с этим он сделал мне предупреждение, суть которого я сразу даже не понял. Речь идет о том, что со мной может 'выйти на связь' (странное выражение целиком на совести Даймона) некий его сородич (!), возможно даже, девица.
Даймона-самозванца велено игнорировать и гнать.
Дорожка11. 'Les Moulins des Mon Coeur'. Мишель Легран. (3`58).
…Протянул руку Алеша – края облака коснуться. Что почувствует, знал. Облако – тот же туман, только погуще. Кто в горах хоть раз бывал, по себе знает. Войдешь в облако, что на плоскогорье лежит, сбрызнет тебя мелким дождичком…
Нет, не мокро. Прохладно, но сухо. Надо же!
Алексей оглянулся, вздохнул удивленно. Ни разу такой красотищи не видел, даже когда на самолете летал. Единственный раз в жизни, рейс Киев-Симферополь. При проклятом тоталитаризме 'птица самолета' всех подряд возила, при демократии же с ее экономически обоснованными ценами не разлетаешься.
Красиво!
Облака по всему небу – белые, легкого бирюзового отлива, в золотистых отблесках уходящего солнца. Края острые, и форма непривычная, словно из кубиков сложены. До самого горизонта плывут, а горизонт темный, не иначе, ночь близко.
Небо не голубое, не синее – тоже бирюзовое. А что внизу, где земле быть положено, не разглядишь. Не темно, просто далеко очень. Вроде, есть что-то, но не увидишь, как ни старайся. И не стоит, землю всегда рассмотреть успеешь. А тут!..
Ветра нет. И звуков нет, ни шелеста, ни шороха.
Тихо…
Полюбовался Алеша облаками, прикинул, что хорошо бы к горизонту поближе подобраться, ночь лицом к лицу встретить…
Вздохнул, воздуха невесомого не чувствуя, усмехнулся. Надо же! Получилось.
Когда в ушах музыка заиграла – незнакомая, но тоже ретро, как в первый раз, Ева успела предупредить. Бояться действительно нечего, но может просто не подействовать. Заснешь, в черную яму провалишься…
Повезло!
Глотнул холодный воздух Алексей, в себя приходя. Объяснила Женя-Ева: что увидишь, предсказать нельзя. Не наша реальность, поэтому мозг к привычному всю странность адаптирует. По свету ориентироваться нужно, чем светлее, тем лучше. А если огонь со всех сторон – не жаркий, холодный, и вовсе хорошо.
Покосился Алеша на далекий горизонт, откуда тьма подступала. С огнем, кажется, не вышло. Ничего, все равно попробовать стоит.
Алексей обернулся, на уходящее солнце поглядел. Маленькое, с булавочную головку, даже глаза не режет. Ладно, в эфир, считай, вышел. Никто, правда, не встретил – и не встретился, но не беда. Пора голос подать. Как лучше – вслух или просто подумать? Да какая разница?
Прокашлялся Алеша, вспомнил старую книжку про шпионов. 'Я – 11-17, я – 11-17, прием'. Нет, не годится. Не позывные, а шпионские. И с цифрами неинтересно.
– Я – Север…
Одними губами прошептал. Замер. Какой он к черту Север, это просто шутка дурацкая! Бен Ладеном еще бы назначили!..
Но ведь назначили! 'Ваш Юго-Восток. № 44'. Правда, Юрий Владимирович?
– Я – Север! Я – Север! Выхожу на связь, прошу отозваться! Я – Север!..
Замолчал, прислушался…
– I’m North! I’m North! Do you listening me? I’m North!…
Вновь помолчал, каждый шорох ловя. Ничего! Облака, темнота у горизонта.
– Я – Север, я – Север!..
Теперь уже не говорил – шептал. Главное, слово от слова четко отделять, как тогда, в первый раз. Ева сказала, что насчет 'телеграммы' они с Игорем пошутили. Но не совсем. После сеанса, в самый последний момент, сознание словно раскрывается, и если кто-нибудь тебя слышит, то и 'телеграмму' примет. Шанс, конечно, махонький…
– I’m North! Do you listening me?
Внезапно совсем о другом подумалось, о постороннем. Странная жизнь у него, отставного демократа
