Мертвецкая

тебе удастся заграбастать новое задание? Ну, будешь делать репортажи о дорожном движении в Нью- Йорке, например? Что-нибудь скучное. Чтобы ты все время был рядом, хорошо?

Повесив трубку, я позвонила нескольким подругам, завернула подарки, которые в понедельник собиралась отнести в офис, и оделась для вечеринки.

Когда мы с Майком приехали к Мерсеру в Куинс, дверь была открыта. Вокруг бара в его кабинете столпилось человек пятнадцать-двадцать. Первой нас встретила Вики Итон — детектив второго разряда, работавшая в Полис-плаза, в офисе заместителя комиссара по общественной информации.

Майк с Вики были одногодками и вместе учились в академии. Когда недолгий брак Мерсера с подругой детства окончательно распался, Чэпмен их познакомил. Вики и Мерсер встречались почти пять лет и были женаты около двух лет, когда она бросила его безо всяких причин, которые он мог нам внятно изложить. Однажды, уже после их размолвки, мы встретились с ней на пресс-конференции, которую устроил в управлении комиссар и куда пригласили нас с Баттальей. Тогда она и призналась, что просто не могла больше мириться с опасностью, постоянно угрожавшей Мерсеру на работе. Отец Вики тоже был полицейским и погиб на задании, когда ей исполнилось пятнадцать лет. Из-за него она пошла работать в полицию, из-за него она и боялась. Иногда должность копа становилась смертным приговором.

Я думала, что не выдала своего удивления при виде Вики, но она мгновенно меня раскусила.

— Ты разве не слышала?

Я взглянула на Майка, но он только пожал плечами.

— Я не ездила к Мерсеру в больницу — там было слишком много вас, ребята, а в вашем присутствии мне как-то неловко вставать на колени и просить прощения за свою глупость. — Она говорила о перестрелке в августе. Тогда мы втроем расследовали убийство торговца произведениями искусства, и в результате Мерсера чуть не убили. — Но я сразу же приехала к Спенсеру домой и типа глаз не сомкнула всю первую неделю.

— Этот старый пес действительно молчал в тряпочку. — Мы с Майком часто общались с овдовевшим отцом Мерсера, Спенсером Уоллесом, который жил только ради своего единственного сына. Он никогда не говорил нам, что Вики вернулась в их жизнь.

Увидев, что мы пришли, Мерсер с двумя бокалами шампанского начал пробираться к нам сквозь толпу. Он вручил нам бокалы, и Майк обернулся, протянув свой Вики. Она погрозила ему пальцем и взяла стакан с безалкогольным напитком, из которого пила, когда мы вошли.

— Мне нельзя. Третий месяц.

Майк сгреб ее в медвежьи объятия, расплескав шампанское на лацкан пиджака.

— Ты хочешь сказать, что доктор починил оборудование Мерсера? Черт, ты мой идол, дружище. А я-то считал, что тебя покалечил какой-то засранец, что тебе нужен весь этот постельный режим, что ты будешь работать на три четверти, что если тебе повезет и ты когда-нибудь сможешь вообще, все равно ничего не получится! А оказывается, ты все это время тренировался на Вики, занимался любовью…

Я не видела Мерсера таким счастливым больше года. Он старался перекричать Майка и объяснить, что они с Вики решили снова пожениться.

— На этот раз будут только мой папа и ее мать и две сестры. И вы оба. Первого января, у судьи Картера. Вы придете?

— Конечно, придем. Если только ты не собираешься устраивать церемонию во время игры в боулинг.

Дом был полон друзей и родственников. Праздновать Рождество явилась вся команда Мерсера из Спецкорпуса. Мы ели, пили, танцевали и изо всех сил старались не говорить о делах. Часов в одиннадцать я заметила, что Вики устала и все чаще садится. Я забрала у Майка третью порцию лазаньи и намекнула, что нам пора ехать.

— Категория третьего раунда — астрономия. Есть желающие? — Тишина. — Блондиночка, попробуй! Может, тебе повезет.

Я рассмеялась и дернула его за рукав пиджака.

— Что такое двадцать первое декабря? — громко спросил Майк, ни к кому конкретно не обращаясь, пока я тащила его к двери. — Зимнее солнцестояние, леди и джентльмены. Самый короткий день в году, но и самая длинная ночь. Проведите ее с пользой — я-то точно это сделаю.

Мерсер проводил нас до двери и распахнул ее перед нами. Мы пожелали всем спокойной ночи.

— Если бы ваша репутация не была подмочена раньше, мисс Купер, это произошло бы сейчас. Что ты делаешь на солнцестояние? Тебе нужен Джейк, хватит сидеть в одиночестве. Мы все и так слишком долго этим грешили.

— Если меня перестанет коробить каждый раз, когда Майк открывает рот, меня придется положить в психушку. Я так рада за вас. Какой счастливый малыш родится!

Мы прошли по тропинке и зашагали к машине Майка. Большую часть обратного пути я молчала. Мы проехали через туннель 34-й улицы, и Майк свернул на шоссе ФДР в сторону окраины. Морозы казались бесконечными, и я смотрела на сверкающие огни мостов через Ист-Ривер.

Справа на фоне темного неба вырисовывались грозные очертания разрушенного здания, укутанного инеем и сосульками, висящими в пустых оконных проемах.

— О чем ты думаешь? Где витаешь?

— Просто мечтаю. По-моему, это самое прекрасное здание в Нью-Йорке.

— Которое?

— Да вот эта заброшенная больница. — Я указала на южную оконечность острова в середине реки. — Это единственные развалины исторического значения в городе. Здание построил тот же парень, что спроектировал собор Святого Патрика — Джеймс Ренвик.[32]

— Знаешь, ты умеешь менять тему и отвлекать внимание лучше всех на свете.

— Я не знала, что у нас есть тема. Солнцестояние?

— Я знаю, о чем ты думаешь, Куп. — Майк съехал с шоссе на 61-й улице и остановился на первом светофоре. — Ты думаешь о Мерсере и Вики. И о ребенке. И тебе грустно.

— Ни о чем таком я не думаю, и мне вовсе не грустно.

— Это заставляет тебя задумываться о том, куда катится твоя собственная жизнь, верно? Семья, карьера. Вроде как есть цель…

— Только не надо сегодня вечером цитировать мне «Гамлета», Майки. Я ужасно рада за них. Мерсер всегда любил Вики, и, по-моему, то, что они снова вместе — просто здорово. Я честно не думала ни о чем серьезном.

— А зря. — Мы были уже недалеко от моего дома, и я ерзала на сиденье. — Как долго ты еще собираешься здесь работать, Куп? Носиться по округе, играть с нами в «полицейских и воров» посреди ночи? У тебя есть парень, он с ума по тебе сходит, плюс ты могла бы назвать свою цену в любой адвокатской фирме. Может, даже открыть собственную. Блин, а еще ты могла бы все это бросить и завести пару детишек. Маленьких таких журналистиков.

— Все это относится к вам, мистер Чэпмен. — Я напряглась и ерзала. Мы подъехали к моему дому. — Похоже, изменения в образе жизни Мерсера манят тебя куда больше, чем меня. Ему давно не терпелось остепениться. Сомневаюсь, что он забыл Вики, когда она его бросила. Кроме того, ему сорок — мне всего тридцать пять…

— Тик-так, тик-так. Часики-то тикают.

— Он любит детей. Всегда любил. Я вижу, как он ведет дела по жестокому обращению с детьми. Он настоящий ас в общении с ними.

— Но ведь и ты тоже.

— Да, но ему нравятся все дети. А мне — только те, которых я знаю и люблю. Я обожаю племянниц и племянников. Я души не чаю в детях своих друзей. Но когда я сижу в зале ожидания аэропорта, слышу хныканье малышей, вижу, как детишки постарше вытирают рукавом сопливые носы, как родители спорят со вздорными подростками, я почему-то не думаю, что в моей жизни есть огромный пробел. Каждый раз я мысленно выбираю собаку.

— Многие думают, что ты чокнутая, раз выбрала такую работу. Большинство считает, что если ты так ее любишь, у тебя с головой не в порядке.