Снять мешок конвоиры посчитали излишним и сунули Ваню в воду прямо так. Как есть. Со связанными руками, кляпом и в одежде.
Кляп уже не мешал. Совсем. Иван приноровился сглатывать обильную слюну, даже с этой тряпкой во рту. В нос ударила свежая порция запаха. Слюны стало в два раза больше, а слева тихо вздохнули.
– Баранинка… с чесночком.
Справа отозвались урчанием в животе. Ванин тощий живот немедленно откликнулся и товарища поддержал.
'Да, братан, было бы неплохо!'
Через час хохот, крики и веселье за дверью стихли и началось деловое бормотание. Судя по обрывкам фраз, местные давали отчёты вернувшемуся из поездки боссу.
Боссом, как Маляренко и ожидал, был Степанов.
'Бормотание' продолжалось долго. Иван успел высохнуть, согреться и даже закемарить на каменном полу, когда дверь открылась и по телу прошла волна тёплого воздуха.
– Давайте его сюда.
Голос Олега был усталым, мрачным и не предвещал ничего хорошего. Ивана подхватили за руки, затащили в комнату и бросили на пол.
– Вот, господин губернатор, поймали. Иваном, сволочь, назвался.
'Губернатор?!'
– Слышал, Лужин-младший рассказывал. Ну. Показывайте его.
Когда конвоир сдёрнул с головы мешок – Иван зажмурился. Уж очень ярко была освещена комната. Посидев с минуту, Ваня приоткрыл один глаз и осмотрелся.
'Какая, нафиг, комната?'
В каменном зале Маляренко без труда опознал свой собственный старый лодочный сарай, в котором когда-то стояла 'Беда'. Перед ним, на высоком кресле, почти троне, сидел Олег Николаевич Степанов и отвесив челюсть, пялился на валявшегося на полу человека.
Когда Генерал-Губернатору, только что вернувшемуся из инспекционной поездки по северу и востоку острова, доложили о том, что обычный патруль задержал человека, который назвался Иваном Маляренко, он здорово напрягся. Опыт прошлых событий говорил о том, что ТАКИЕ события просто так не случаются и впереди его ждёт много проблем. Но затем, выслушав историю поимки самозванца от непосредственных участников событий Олег Степанов успокоился – похоже, что нынешний 'Иван' был просто авантюристом- одиночкой и никто из глав остальных общин за ним не стоял. Во всяком случае, ни дипломатической поддержки, ни десанта за спиной у этого уродца не было.
Бойцы из службы безопасности затащили человека с мешком на голове, бросили его на пол приёмного зала и нынешний Глава Крыма, плотоядно улыбаясь, велел снять с его головы мешок.
'Сука. На кол тебя! Прилюдно. Чтоб другим неповадно было!'
Старшина школы начального военного образования сдёрнул мешок с головы пленника и Олег едва не захлебнулся в вине, которое он лениво отхлёбывал из огромного серебряного кубка. Перед ним… Совсем не постаревший… Бородатый…
'Не может быть!'
– Старшина, – генерал с трудом проглотил глоток вина, – оставь нас.
– А…
– Привяжи его, вынь кляп и… ПОШЁЛ ВОН ОТСЮДА!
– Привет, Степанов. Вижу – узнал.
Иван старательно разминал челюсть.
– Ну вот, Олег. Я и вернулся.
– Есть хочешь? – Глава крупнейшей общины этого мира собственноручно налил тарелку супа. – Ты ешь, ешь.
Степанов метнул быстрый взгляд на стоявшего возле двери бугая. Если тот и удивился, то никак этого не показал.
'Ближник'
Иван внимательно и нарочито борзо изучил чернявого телохранителя Головы. Тот ответил таким же наглым и внимательным взглядом, мол, я тебя запомнил и мне плевать, кто ты есть на самом деле.
– Я ем. Ем.
Ваня действительно метал в рот ложку за ложкой, искоса поглядывая на Олега. Степанов, судя по его внешнему виду, был в полнейшем раздрае. Он то собирался соскочить с трона и обнять друга, то каменел и смотрел на Маляренко, как на врага народа. Ваня споро выхлебал тарелку и выдал.
– А девочки мои где?
Олег отвёл глаза.
– Маша то… давно… через год, после того, как ты пропал…Ваня, мне очень жаль.
Маляренко онемел. Весь. Целиком. Начиная от головы и заканчивая кончиками пальцев.
– К-как?
– Приступ. Кровоизлияние. Никто ничего не смог… я, – губернатор кашлянул, – мне… Марии Сергеевны до сих пор не хватает. Как человека, конечно!
Сбивчивой оправдательной речи друга Иван уже не слышал. В ушах молотом била кровь, голова кружилась и хотелось по-детски заплакать. Горько, безутешно. Эта женщина была для него всем.
– А, а Таня?
Степанов посмотрел в потолок, вздохнул и цыкнул ближнику.
– Позови.
Таня вошла стремительно, легко, будто ступала по воздуху. Огромный живот, который она несла впереди себя, ничуть ей в этом не мешал.
– Да, любимый, ты звал?
Степанов посмотрел на Ивана с отчаянностью обречённого и кивнул.
– Да, радость моя, звал. У нас тут…
Олег осёкся. Его жена, мать его сына, которая снова была на сносях, заметила ЕГО. Улыбка сползла с лица женщины, потом на лице Тани появился страх, потом боль, а затем решимость. За секунду. За миг. Иван всё понял и расслабился – здесь, в этом доме ему ловить было нечего.
Ноздри у Тани затрепетали.
– Это он? САМОЗВАНЕЦ?
Маляренко поднял обе руки. Мол, сдаюсь.
– Танька, я понимаю, виноват, но…
– ТЫ!!!
– Ты! Ты НАС БРОСИЛ!!!
Женщина схватилась за живот, согнувшись в три погибели. Глаза её пылали ненавистью и злобой.
– Скот! Как ты мог?! Ненавижу! Ненави…
Генерал-губернатор подскочил, облапил жену и увёл её из комнаты. 'Телок' проводил хозяина взглядом полным сочувствия и подошёл к Ивану вплотную.
– Если с ней что-нибудь случится, я тебя на ремни пущу. Понял?
Ване было всё равно. В ушах стучал молот.
Я. Их. Бросил. Я…
– Ты это… – голос пленника был еле слышен, – пусти меня на ремни, а? Сейчас. Христом-Богом прошу.
Степанов вернулся через час. Уставший и вымотанный до предела.
