но ей не хотелось рисковать.
– Ты? Я уверена, ему очень понравилось. Что ты сделала? Вежливо попросила его вернуть Хэйдена?
Вошла Меррик, и Кейн немного утихла.
– Нет, она попросила Мука выбить ему передние зубы, а остальные ребята выкрали всех детей Бракато, включая его внука, Маленького Джино.
Кейн повернулась к Эмме, которая кивнула.
– Я хотела, чтобы он был готов сотрудничать, и подумала, что вся его семья может быть равноценным обменом.
– Слушайте меня внимательно, обе. Если Хэйдена убьют, начинайте бежать до того, как его тело упадет на пол. Бегите так, будто за вами бежит сам дьявол, потому что вы можете обнаружить, что он отнесется к вам лучше, чем я. – Кейн угрожающе посмотрела на них. – Понятно?
– Да, – ответили Меррик и Эмма.
– Но Кейн, – начала Эмма.
– Выметайтесь.
Кейн все сказала, но они не пошевелились. Она одарила каждую убийственным взглядом, и ее голос прозвучал по-настоящему жутко:
– Убирайтесь отсюда.
Глава тридцать третья
Шелби размешала свой кофе, надеясь, что сахар из двух розовых пакетиков и три порции сливок сделают его вкус хоть чуточку лучше.
– Почему это я ни разу не слышала твоего голоса на записях наших подслушивающих устройств, а Мюриел?
– Тебе лучше это знать, Шелби.
– Кейн – твоя единственная клиентка? – Шелби увидела, как Мюриел сделала большой глоток, и прямо- таки вздрогнула.
– Это свидание или допрос? Если твой ответ – свидание, то что-то ты задаешь слишком много вопросов.
– Это не свидание.
– Ну ладно. Тогда продолжаем допрос. – Самоуверенная улыбка Мюриел заставила Шелби занервничать.
– Разве девушка не может просто полюбопытствовать?
– Большинство женщин действительно любопытные, агент Дэниелс, но многие из них не смогут арестовать тебя, если вдруг их любопытство наткнется на что-нибудь интересное. – Одним большим глотком Мюриел осушила чашку. – Так, что ты спрашивала?
– Я забыла.
– Ну уж в этом я очень сомневаюсь. – Она улыбнулась еще шире. – Моя кузина Дерби – мой единственный, активный клиент, но, бывает, я занимаюсь и другими делами. Она старше меня на два года, но говорят, что в постели я лучше.
– В этом я сомневаюсь, – произнесла Шелби, не успев подумать.
– Вот видишь, мы добрались до одного чувствительного места. К сожалению, ответ опять не в мою пользу. Дерби всегда больше везло с женщинами. Может быть, потому что она гангстер. Адвокаты – это не модно.
Шелби засмеялась.
– Скорее, они меня раздражают. Я всю жизнь пытаюсь поймать преступников и засадить их за решетку, а такие люди, как ты, пытаются освободить их. И я, кажется, попросила тебя звать меня Шелби.
– Я подумала, что ты собираешься спросить, была ли я когда-либо вовлечена в семейный бизнес, и поэтому обратилась к тебе соответственно ситуации. Мне бы не хотелось, чтобы в суде меня обвинили еще и в том, что я неуважительно отношусь к представителю власти. – Мюриел показала на чашку Шелби. – Еще кофе?
– Просто находиться рядом с твоей семьей – это уже почти смертный приговор. Можно я задам еще один вопрос? Обещаю, он не имеет никакого отношения к бизнесу.
– Хочешь узнать мой номер телефона?
Шелби снова засмеялась и покачала головой.
– Нет, но может быть позже. Я хочу узнать историю Эммы. На Север Кайл ездил без меня, а когда я приехала в этот город, Эммы здесь уже не было.
– Я уверена, что в деле Дерби все это есть. Почему бы просто не изучить его внимательно?
– Я хочу услышать это от тебя. Почему она ушла?
В этой истории не было ничего такого, что могло бы навредить Кейн, но Мюриел была профессионалом именно потому, что она всегда во всем сомневалась, и все вокруг подвергала подозрению. Мир вращается не вокруг денег, а вокруг информации. Что-то сказанное сейчас, может в будущем навредить Кейн, а она не собиралась создавать ей проблемы.
– Шелби, эту историю может рассказать только сама Кейн.
– Мюриел, это не для записи. Я пришла сегодня, потому что я кое-что должна Кейн. Я уверена, что теперь меня переведут, и я не хочу уезжать, не узнав, могу ли я что-то сделать, чтобы ей стало лучше. Понимаешь, вернуть ей долг.
Это признание показалось Мюриел достаточно честным.
– В любом случае ты должна попросить об этом Кейн. Она не просто моя клиентка, она член моей семьи. Моя двоюродная сестра, которая в жизни пережила больше трагедий, чем ей полагалось, и все это время за ней наблюдали, как за бабочкой, приколотой к столу булавками. А если честно, она доверяет мне больше, чем кому-либо, и, тем не менее, она и мне-то не все рассказала.
– Я понимаю, – сказала Шелби.
– Спасибо, – ответила Мюриел. Тут она увидела Эмму и Меррик, бегущих к выходу. – Извини, мне пора. Ты можешь пока навестить Кейн. Мне нужно кое-что сделать, но обещаю, я недолго.
– Ты хочешь избавиться от меня?
– Конечно, нет, Шелби. Давай относиться к этому как к тест-драйву перед покупкой. Я уверена, ты выберешь более новую модель.
– Ладно, я подожду тебя наверху. Не подведи меня.
– Думаешь, я позволю моей кузине выиграть? Ну, уж нет.
Эмма бежала по тротуару, а Меррик, вне себя от злости, пыталась ее догнать. Семейный советник побежала за ними.
– Эмма, остановись сейчас же, или я отшлепаю тебя, когда поймаю. – Мюриел схватила Эмму за локоть и отвела в самое уединенное место в клинике – в часовню.
– Боже мой, неужели ты не извлекла никакого урока из того, что случилось с Хэйденом?
– Она меня ненавидит, Мюриел. Я прятала от нее Ханну и потеряла Хэйдена, и теперь она меня ненавидит.
Взяв Эмму за подбородок, Мюриел заставила ее посмотреть на нее.
– Я-то думала, что за то время, что ты провела на ферме, ты о многом подумала.
– Что ты хочешь сказать? – Упавшим голосом спросила Эмма.
– Это же просто, Эмма. Ну, подумай сама – ты убежала, и к чему это привело? Принесло ли тебе счастье что-то, кроме Ханны, за все эти годы?
– Нет.
– Ты смогла стать тем человеком, который нужен твоей матери? – продолжала Мюриел.
– Нет, я не могу быть этим человеком, и я не смогу туда вернуться.
– Тебе не нужно возвращаться туда, Эмма, но ты должна перестать вести себя так, будто хочешь убежать от проблем. Дерби Кейн хорошо понимает одну вещь, и это сила. Покажи ей свою силу и начни бежать к чему-то, вместо того, чтобы убегать от нее. Если ты этого не сделаешь, ты останешься одна.
– Я не нужна ей, Мюриел. Чем быстрее, я осознаю это, тем быстрее смогу понять, как мне жить
