– Роко-попс лабали, – вставила Мариэтта, успевшая выцедить стакан. – Ничего так, позитивненько.
– Я и говорю. Коктейльчик потягиваем, осматриваемся. К Мане двое кавалеров начинают подкатывать. Приличные парни вроде. Студенты.
– Нетворческая интеллигенция, – согласилась осквернительница могил, выплескивая в стакан остатки «вечно-жигулевского».
– В общем, оставил я коллегу Капчагу в приятной компании. Сам потанцевать, туда-сюда…
Коллега ухмыльнулась и сглотнула пиво.
– Возвращаюсь, а они уже вовсю машутся, – продолжал Генка. – И когда успели?! Маня, двое этих нетворческих, а в другом углу четверо таких лобастых. Ну, я вмешался, и мы их приложили.
– Не понял, – признался Андрей.
Мариэтта фыркнула:
– Тоже, теорема Ферма. Скины ко мне прицепились. «Почему шалава неславянская в «правильных» ботах?» Я объяснила, что я славянская, и ботинок близко показала. Они обиделись. Один сильно. Мальчишки за меня вступились. Тут, собственно, и Генка прибыл. Побили бритых, и абзац, пришлось сваливать. Ну, свистки там, вопли укоризненные. Охрана. Пришлось сквозь них пробиваться. Свалили из кабака и – огородами-подворотнями. В общем, развеялись.
– Я вижу. С виду – Генка тебя в горячую точку на экскурсию свозил.
– Не-а, там только бокс был, – заверил скалящийся Иванов.
– И футбол, – Мариэтта, морщась, поерзала.
– Значит, не потанцевали?
– Генка натанцевался. А я вроде и не сильно хотела. Вообще, гражданин начальник, вы себя обломно и по-свински ведете. Выгнали влюбленную девушку в какие-то злачные места. Там люди злые. Я могла уха лишиться – хорошо, что серьга расстегнулась. Про задницу я уже не говорю. Пойду я примочку какую-нибудь сооружу… – Мариэтта осторожно поднялась из-за стола.
– Было лихо, – Генка улыбнулся. – Манька молодец. И ребята помогли. Студентики, а ничего. В общем, оттянулись.
– Вообще-то, я не на такой ваш отдых рассчитывал.
– Ты, Сергеич, не обижайся, но рассчитывал ты плохо. По-моему, Маня на тебя такая злая была, что только и ждала, кому бы в морду заехать. Хорошо, хоть повод подходящий подвернулся.
– Да, просто здорово, что повод нашелся. Ты-то о чем думал? У тебя программа конкретная имелась.
– А что программа? Выполнена, хотя и в экстренном варианте. Сергеич, ты не знаешь, почему в Москве девушки такие шлюховатые? Так всегда было?
– Вроде бы нет. Тебя что конкретно не устроило?
– Меня как раз устроило. Я с девочкой два раза потанцевал – она меня сама в туалет утянула. Представляешь? Я ж на взводе, но неспортивно как-то. Шлюхенция… – Генка подумал и добавил: – Хотя и хорошенькая.
– Так ты доволен или нет?
– Физиологически вполне. Вот только думаю: а если оно так всегда будет? Где мне нормальную, вроде Маньки, отыскать? С ней у нас не совпало, но еще где-то такие водятся, а? Ты смотри – парнишки у Мариэтты наперебой телефончик выпрашивали. А как узнали, что мы в ФСПП службу тащим, так вообще…
– Болтуны вы.
– Нет, просто у одного нос тек и его не хотели в такси сажать. Пришлось «корочку» водиле ткнуть. Там хоть и ЧОП обозначен, но под управлением ФСПП. В общем, уважают нашу контору.
Подремал, почитал, посмотрел карту. Не спалось. На часах почти три, а сна ни в одном глазу. Старость. Или еще что-то. Некоторые считают, что полтинник – это расцвет жизненных сил. Взять на вооружение эту идиотскую теорию, что ли?
Андрей тихо прошелся по коридору, заглянул в аппаратную. Посмотрел на немые проекторы. Все нужно экономить – ресурс техники, электроэнергию, года, здоровье.
За столом сидел Горгон.
– Бродишь? Ну-ну. А я вот кумекаю, к чему все катится? Если эти, ваши, обречены, – старик ткнул пальцем куда-то в стену, – значит, и мы сгинем?
– Так почему обречены? Их, нас, миллиарды. Выкрутимся. Может, и не все, но выкрутимся.
– О-хо-хо, миллиарды вас. А ума-то меньше, чем у нашей живодерки синеглазой. Ну, боги вам в помощь, выкручивайтесь. Да ты сходи к своей. Не спит. Одно беспокойство от вас. Тьфу, девка ведь здоровая. Чего церемониться?
– Не девка она.
– Все они девки. Даже лучшие, что нам в жизни попадаются, – девки. И нечего от этого нос воротить. И то звание не хуже любого другого. – Старик, держась за поясницу, поднялся. – Загляни. Чего вы маетесь?
Андрей неуверенно остановился. Дверь в радиоузел действительно была лишь притворена. Виднелась полоска тусклого голубого света.
– Зашли бы, – мрачным шепотом сказали из этого призрачного полумрака. – Ходите и ходите. Не съем ведь. Боитесь меня больше, чем Хеш-Ке.
– Не боюсь. Беспокоить не хотел.
– А, ну тогда иной абзац.
Андрей вошел в голубую мглу, осторожно опустился в разболтанное кресло.
Тень на койке сказала:
– Извиняюсь, что спиной лежу. Порядком у меня попочка ноет. Абздольц как зацепил, скотина бритая.
Коллега Капчага лежала на животе в одной футболке, и Андрей рассмотрел колоссальных размеров синяк, занимающий большую часть задней поверхности бедра да еще захватывающий аккуратно округлую половиночку ягодицы.
– Слушай, тебе бы сетку нарисовать да компресс поставить.
– Компресс ставила, только уже не в кайф вставать. А что за сетка?
Андрей принес йод, намалевал сетку. Подбитая амазонка вздыхала от болезненно-приятных ощущений. Андрей старался не улыбаться – подобными эротическими изысками ему заниматься еще не приходилось. Поставил компресс из мокрого полотенца. Мариэтта благодарно охнула.
– Надо бы лед положить, – сказал Андрей.
– Сойдет. И так великое мерси. Спасли непутевую подчиненную.
– Ладно тебе. Не подкалывай.
– И не думала. Я к вам очень нежно отношусь. Честное благородное слово. Кстати, после того что вы с моей попой сделали, вы просто обязаны на мне жениться.
– Ладно. Подловила так подловила.
Мариэтта хрипловато засмеялась:
– Нет, я благодарная. И пока травмированная, не пристаю.
– Обнадеживает. Знаешь, Маня, что-то наши отношения куда-то не туда выруливают.
– Это потому, что мы не рулим. Но раз вы на «Маню» перешли, не все потерянно.
– Я, честно говоря, опасался, что «Маня» еще хуже «Мариэтты» тебя достает.
– С чего это? По-домашнему, нормально.
– Знаешь, мне кажется, тебе просто дома не хватает. Отца нормального, мамы, ванны с халатом.
– Да уж. Не хватает, и очень. Мамы, папы, брата, мужа, кота и спортивной площадки под окном. Все это вроде и было, а вот… Сергеич, ты меня не хочешь спросить, отчего я под статью угодила?
– Сейчас не хочу. Давай-ка больных тем не касаться.
– Так у меня из здорового только половина жопы.
