Еще не добегая до ворот, Гудо прокричал:
— Лекарь Хорст… Проходил? Проезжал?
Стражники с удивлением посмотрели на запыхавшегося господина в синих одеждах, и один из них сказал:
— Как только рассвело… Недавно проехал через ворота, дал крепкого кнута своей лошади. Его повозка просто летела по дороге. Сейчас он далеко…
Гудо выбежал на дорогу и во весь дух помчался по ее ухабам.
Он бежал долго, пока его легкие не отказались дышать, а ноги отнялись. И тогда он рухнул лицом вниз. Слезы смешались с пылью, и эта горькая каша забила рот.
— Я найду вас. Без меня вы погибнете. И я без вас не хочу жить… Буду искать. И если услышите, что я мертв, — не верьте этому. Я не умру, пока не найду вас. И я, и вы… Мы будем жить вечно…
Потом Гудо встал и, шатаясь, пошел дальше. Но каждый шаг давался ему все с большим трудом. И ноги опять предательски отказали ему.
Палач свернул в лес и сел под кустом. Сознание покинуло его точно так же, как и раньше, в мгновения, угодные Господу.
Он дважды приходил в себя. Но вокруг него непроглядной стеной стояла темнота. Он обреченно опускал веки и снова проваливался в непроницаемую тьму.
Только утренняя роса привела его в чувство. Жить, жить…
Сердце рвало грудь, а отдохнувшие ноги уже повели его по дороге. Он шел и шел, пока не уткнулся в виселицу. Это был карантин. Но ни на дороге, ни возле виселицы, ни в шалашах не было ни одного человека.
Тогда он сел у виселицы и прислонился к столбу.
Так он сидел долго. Очень долго. Он ничего не слышал и не видел. И, конечно же, не заметил, как возле него остановилась повозка со старым войлочным покрытием.
— Эй, палач. Эй, добрый человек. Ты слышишь меня? Это я, Арнульф. Ты знаешь меня. Ты жив?
Гудо с трудом открыл глаза.
— Жив, — улыбнулся маленький купец. — Это хорошо. А то живых скоро совсем не останется.
— Господь справедлив. Он усмирит смерть, — вяло произнес господин в синих одеждах.
— Это так. Но только после вчерашнего трудно в это верить. Пролилось много крови. В этом есть и твоя вина.
Гудо поднялся и нетвердым шагом подошел к повозке.
— О чем ты говоришь?
— Все началось с тебя. Ты уж прости, но это так… Казнимых колдуний привязали к столбам и стали искать палача. Тебя. Но не нашли. И тогда инквизитор предложил выйти любому. Никто не вышел. Бюргермейстер пообещал большие деньги. И опять не нашлось желающих. Горожане, люди Альберта, церковники и бюргермейстер не знали, что делать. Тогда этот убийца и насильник Мартин предложил себя в качестве палача. И ему не только позволили это сделать, но даже посулили свободу. Альберт долго спорил с бюргермейстером, а тем временем костры воспылали. Люди Альберта бросились, чтобы убить негодяя Мартина, однако инквизитор и город встали на его защиту. Началась свалка, кулачная драка. Пролилось много крови. А потом противники разошлись и взялись за оружие. Альберт собрал всех людей и достойно встретил отряд горожан. Даже рыцарь фон Бирк во главе отряда не помог бюргерам. Их загнали за ворота. Теперь люди Альберта желают захватить город и убить Мартина, а заодно и проучить горожан. Только Мартина уже не смогли найти. В этом клялся бюргермейстер.
— А те несчастные колдуньи? — тихо спросил палач.
— Они кричали и призывали Господа. Но их уже никто не слышал. В свалке люди не слышали и себя. Так они и превратились в головешки. Где их души сейчас? В раю или в преисподней? Только Господу известно.
— И это все началось из-за меня… — не то спрашивая, не то утверждая, произнес господин в синих одеждах.
— Тебе нельзя возвращаться в город, — вздохнув, сказал Арнульф. — Там будет война. Альберт пополняет свои отряды всеми желающими. За желающими придет и чума. Нужно уходить. Я еду на юг. Там уже была чума. Может, она утихла. Если Господу будет угодно. Поехали с нами. Ты добрый человек, вернул мне повозку. Да и защита моей семье не помешает. Я не воин. Я маленький человечек. Поехали…
Гудо подумал и отрицательно покачал головой.
— Мне нужно вернуться за своим крестом…
Эпилог
Венеция, 1352 год
— Эй, вставайте. Ну, живее. Поднимайтесь…
Стражники, закованные в блестящие нагрудники, в крепких шлемах с поднимающимися забралами, кончиками копий подняли с холодных камней моста Риальто оборванцев — худого мужчину в рваном плаще, двух женщин и девочку лет десяти. Женщины тут же схватили свои корзины, а мужчина, защищаясь от копий, прижал к животу полупустой мешок.
— Откуда вы? Что вам нужно в Венеции? — громко спросил старший стражник и заглянул в одну из корзин.
Ничего особенного. Старые тряпки, несколько яблок и еще вперемешку овощи.
— Мы из… — заикаясь, начал мужчина.
— Что вы здесь делаете? — перебил нетерпеливый страж порядка и вырвал из его рук мешок.
И здесь ничего. Старый медный кувшин, котелок, позеленевший от старости, пара стоптанных башмаков.
— Мы пришли искать работу, — испуганно произнесла одна из женщин.
— Работу… — засмеялся старший стражник. Его смех подхватили еще трое крепких служителей закона. — Кто же возьмет к себе в услужение таких оборванцев? Девочка, подойди ко мне. Почему у тебя такие красные глаза? Почему у тебя пот на лице?
— Мы не ели два дня и шли всю ночь, — жалостливо промолвил мужчина.
— А мне кажется, что девочка больна… Ее нужно осмотреть. И ты поднимайся. Пойдешь с нами. О Господи, какое у тебя уродливое лицо. Что у тебя в мешках?
Мужчина, к которому обратился стражник, медленно поднялся и загородил своим огромным телом два больших мешка.
— Это мои мешки, — спокойно сказал он и отбросил полу синего плаща.
Стражник посмотрел на меч, потом на внушительного вида мужчину.
— Ты пойдешь с нами. Таков приказ дожа Венеции. Все прибывшие в город должны быть осмотрены лекарем и допрошены приставом. Пошевеливайтесь. Вы не единственные бродяги в нашем славном городе.
В большом закрытом дворе, куда привела бродяг стража, уже толпилось множество народа. Почти все они ждали, когда пристав допросит их. Много быстрее проходил осмотр у лекаря.
К сидящим у входа людям подошел высокий человек. На нем была кожаная накидка с капюшоном, а лицо его скрывала маска с длинным птичьим клювом и стекляшками вместо глаз.
— Когда же вы прекратите водить ко мне всяких бродяг? Я даже через травы в своем птичьем носу чувствую вонь от их проклятых тел. Если эти травы и не спасают от чумы, то должны спасти хотя бы от гнилого запаха! — воскликнул лекарь, обращаясь к стражникам.
Те равнодушно пожали плечами и отошли к противоположной стене.
— Так, что тут у нас? Здоров. И ты, женщина, и ты. А у тебя что, девочка? А вот тебе не повезло. Скорее всего, у тебя чума, — не прикасаясь к ребенку руками, заявил лекарь, закончив осмотр.
— Девочка просто истощена, — глухо сказал мужчина с двумя мешками на плече.
