достаточно просторной, чтобы эзвал смог в ней разместиться. Он лег, поджал под себя ноги, попытался согреться сам и согреть каменный пол пещеры. Уже долгие часы он сражался с непривычным для него холодом, и его чудесное тело сумело приспособиться к стуже, вырабатывая необходимое тепло.
Он постоянно слышал каких-то зверей, воспринимал чьи- то мысли. Они были иногда странные, иногда страшные. Но их объединяло одно — они были примитивными. Вначале, еще в полудреме, он решил, что все происходит в его подсознании, но потом понял, что это не так. Мысли были чужими. И он приоткрыл глаза.
Неподалеку, чуть ниже места, где он расположился, паслось животное с большими ветвистыми рогами. Оно щипало кустики коричневой травы, припорошенные снегом. Его мысли представляли собой смесь из страха и голода.
Еда! Теперь уже эзвал разглядывал существо с вожделением — это был возможный завтрак. Он раздумывал, как бы убить зверя. Он понимал, что многое будет зависеть от внезапности атаки, и приготовился к прыжку.
Малыш сглотнул слюну. Мясо, без сомнения, будет съедобным. Он даже ощутил во рту его вкус. И тут он услышал лай! Вместе с лаем до него донеслись и чужие мысли. Человеческие мысли. Он понял, что на него идет охота. О собственной охоте он мгновенно забыл. Малыш сообразил, что его преследуют существа, которых люди называли запомнившимся ему словом «собаки». Он выбежал из пещеры, взбежал на холм, чтобы увеличить себе обзор. С вершины холма он заметил цепочку следов, оставленных им вчера вечером. Она вела прямо к убежищу. Он мгновенно спрыгнул вниз. И сделал это вовремя, потому что тут же над ним пронеслась какая-то тень. Внутри у Малыша все похолодело. В четверти мили от него пролетел самолет. Приземлился он на милю подальше, как раз возле оставленного им следа. Открылся люк, и оттуда выскочило полдюжины собак. Сначала они бросились в разные стороны. Потом одна из них с громким лаем взяла след и увлекла за собой остальных. А еще через минуту вся свора мчалась к его убежищу.
Первым желанием Малыша было желание убежать. Но, подумав, он стал подниматься вверх по склону. Это было нелегко. Тем более он ежеминутно чувствовал, что за ним идут по следу. Собаки. И их хозяева. Еще он увидел самолет, который перенес собак поближе к нему, не оставляя времени для маневра. Он резко свернул с гряды, скатился по склону и, сменив направление, понесся через долину к горам, вздымавшимся вдалеке. Но избавиться от преследования не удалось. Лай собак то приближался, то удалялся, но не исчезал. Малыш изнемогал, но наконец багряное солнце спряталось за два далеких пика на горизонте, и он понял, что на сегодня спасен.
Он уже несколько часов ждал этого. Собрав все силы, он побежал назад, по старому следу. И увидел на краю долины уже два самолета и снующих между ними людей. Невдалеке кормили уставших от погони собак. Было похоже, что люди решили устроить здесь ночевку.
Малыш, сверкая глазами, смотрел на сбившихся к кучу зверей, устроившихся на ночлег прямо на снегу.
«Все вместе они, конечно, опасны, — подумал он, — Но если этих убить — пока привезут новых, мне вполне удастся скрыться».
Нужно только соблюдать предельную осторожность. Люди могли в любой момент выскочить из самолетов и расправиться с ним. Нужно решиться.
Он ринулся вниз быстрее, чем потревоженная им лавина. Затем услышал визгливый лай первого попавшегося на пути пса и почти тут же ощутил тьму, застлавшую мозг собаки, когда он нанес удар. Резко повернувшись, он сомкнул челюсти на хребте другой, которая прыгнула на него в надежде сомкнуть челюсти на его шее. Кровь хлынула ему в пасть. Вкус ее был отвратителен. Он едва успел сплюнуть, как на него бросилась вся свора.
Ближнего пса он встретил ударом когтистой лапы. Опережая эзвала, собачьи клыки сомкнулись и попытались прокусить голубую кожу. Он легко увернулся и нанес повторный удар. Собака покатилась по снегу и осталась лежать на нем, неестественно изогнув шею. Малыш повернулся к стае, готовый продолжать бой. Стая удирала, охваченная ужасом. Рядом кричали люди, зажигали огни, но это его мало волновало. Он вышел победителем. Мысли собак передавали страх и смятение. Они боялись его. Он не сомневался — завтра они ни за что не пойдут по его следу.
И тогда Малыш сам бросился в бегство. Люди, стоящие у прожекторов, не успевали следить за его быстрыми передвижениями и, как и следовало ожидать, упустили его из виду. Бластеры жгли землю в том месте, где его не было. Он уже переваливал через хребет.
Эту ночь он спал спокойно. А утром снова была дорога. В полдень он опять услышал лай. Для него он прозвучал словно гром среди ясного неба. Он был уверен, что оторвался от преследователей.
Малыш по инерции бросился вперед. Он очень устал. Устал бежать, устал жить. Сумеет ли он расправиться с новой стаей? Погоня продолжалась до вечера. А когда наступила ночь, он предпринял попытку повторить вчерашнее, но уже на расстоянии почуял ловушку.
Не решив, что делать, он опустился на снег. Стало еше холоднее. По ночному небу, закрывая звезды, плыли облака. Неожиданно сверху на него посыпались мягкие белые хлопья. Сначала их было немного, а потом они повалили гуще и гуще. Вначале он сопротивлялся, пытаясь избавиться от наваливающегося на него снега, но потом понял, что именно в нем его спасение. Оставалось только как можно дальше оторваться от преследователей — к утру снег занесет все следы.
Буран к утру затих. Голодный и замерзший Малыш обнаружил в скале пещеру и решил обосноваться в ней, но замер в удивлении на пороге. В пещере уже имелся один постоялец — огромный черный зверь. Удивление было взаимным. Малыш чувствовал запах тела, запах помета, запах мысли… И понял, что разбудил хозяина.
«Медведь… другой… наглец… нужно проснуться…»
Очевидно, так рассуждал, пытаясь очнуться от спячки, медведь-кодьяк. Он наконец проснулся, а вместе с ним и его бешенство. С угрожающим рычанием он бросился на эзвала.
От удара Малыш полетел в снег. Но пара лап, тормозя, тут же вцепилась в землю, а остальные — в медведя.
Медведь взревел и сжал эзвала в объятиях. От такого бурного выражения чувств у Малыша перехватило дыхание. Он сделал попытку освободиться. Он слишком устал, чтобы драться.
И это было его ошибкой. Желая уйти от борьбы, он дернулся в сторону, надеясь убежать. Но медведь когтями начал рвать эзвала.
Он ревел в предвкушении победы, был полон ярости и стремления убить. Освободив одну лапу, медведь нанес эзвалу, казалось бы, сокрушающий удар. На какое-то мгновение Малыш потерял сознание. Но этот удар привел его в чувство. Он перехватил лапу, поднятую для повторного нападения, и перекусил сухожилие. Свою среднюю лапу он вонзил в живот противника, разорвав длинными когтями желудок медведя.
Исход битвы был решен. Медведь еще пытался сжать эзвала в объятиях, не веря, что он встретил того, кто превосходит его в силе. Это была его последняя ошибка. Эзвал поднял средние лапы и так ударил ими медведя, что внутренности того вывалились прямо на Малыша.
Медведь так ничего и не понял. С выражением крайнего удивления на морде он упал в снег, разжав свои объятия, смертельные для других животных.
Вконец измотанный Малыш лег рядом. Потом он с трудом поднялся и проник в освободившуюся пешеру.
Запах медведя уже не тревожил его. Он зализал свои раны, свернулся клубком и заснул.
Глава 11
Малыша разбудило ощущение, что рядом бродят звери. Ощущение было столь острым, что он мог определить и их размеры, и количество. Зверей было много, но все они — значительно меньше медведя. Их присутствие успокоило Малыша: значит, людей поблизости нет. Звери с удовольствием пожирали медведя. И эзвал, ощущая это удовольствие, вновь спокойно заснул.
Когда он проснулся, большинство зверей — похожих на собак, но крупнее — уже ушли. Остались
