от Тайки почти не отличался — но поразительно жилист. Когда Илья наблюдал за его ежеутренними сомнительными упражнениями, ему становилось абсолютно ясно: маме видеть Жорку без одежды никак нельзя. Даже раздетым до пояса.
Такие мышцы, как казалось Илье, просто не имели права на существование! Железо — не плоть. От любого движения они становились рельефными и бросались в глаза. Мама бы мгновенно их заметила.
В общем, худо-бедно, но неделю они продержались. Угнетало Илью другое: Жорка никак не мог выйти на нужный мир. От своих ночных путешествий он совершенно ошалел и теперь смотрел на всё максимально рассеянно. Илье временами казалось, мальчишка и этот мир иногда принимал за сон.
Рядом с учительской брат с сестрой невольно притормозили. Входить им было страшно. Они почти не сомневались — секрет раскрыт. Сейчас их спросят — где же Тайка? И откуда взялся рыжий мальчишка? Может, у Тайки есть брат-близнец, о котором учителя раньше не знали? А если завтра в школу вызовут маму?!
Рита застонала и прислонилась к стене, у неё подкашивались ноги. Девочка уже слышала свой жалкий лепет перед грозным завучем и видела его скептический взгляд. И пыталась подобрать приемлемое объяснение.
«Может, правда, близнец? Мол, ходил в другую школу, теперь они решили с Тайкой сравнить их и выбрать одну. Якобы скучно учиться раздельно, вот и поменялись школами на время…»
— Что могло случиться? Ведь уже пятница, — бормотал Илья, стараясь не встречаться взглядом с перепуганной сестрой.
— М-может, они узнали, что Т-тайка — мальчишка? — озвучила Рита свои страхи и от волнения выбила зубами звонкую дробь.
— Этого ещё не хватало! — искренне возмутился Илья.
— Ч-что тогда? — проскулила Рита.
— Я знаю?! — рассвирепел Илья. — Может, зараза рыжая, побил кого? За ним не заржавеет, сама знаешь. Особенно, если кто задел сдуру его княжескую гордость.
— Х-хорошо б-бы… — простучала девочка.
— Что?!
Илья посмотрел на родную сестру как на опасную сумасшедшую. Опомнился и угрюмо кивнул.
— Ты права. Всё лучше, чем…
Он не договорил и осторожно приоткрыл дверь в учительскую. Рита побледнела и застыла рядом.
Вначале Романовым показалось, что в помещении пусто. Обрадованный Илья решил было, что всё обошлось. Но пол под его ногами предательски скрипнул, и над самым дальним столом поднялась всклоченная, тщательно перебинтованная голова.
Илья непроизвольно попятился: пара хорошо знакомых глаз укоризненно уставилась на него.
Оказывается, в учительской ждал учитель физкультуры — он вёл занятия в младших классах — Иван Романович. Или, как обычно называли его ребята, Ванечка. Но в каком виде!
— Ч-что …что случилось? — жалко пролепетал Илья.
В его воображении уже мелькали жуткие в своей реалистичности сцены избиения рыжим пришельцем несчастного преподавателя и последующие объяснения с педсоветом и разъярёнными родителями. Видения оказались настолько яркими, что потрясённый Илья крепко зажмурился и помотал головой.
— И ты спрашиваешь? — с горькой укоризной пробормотал Ванечка и осторожно поправил марлевую повязку на голове.
— Т-тайка вас избила, д-да? — громко всхлипнула за спиной онемевшего брата бледная до синевы Рита.
— ??
Голубые Ванечкины глаза стали огромными как блюдца, и он совсем по-детски открыл рот. Учитель физкультуры на время даже забыл, зачем вызвал Романовых в учительскую, настолько его поразили Ритины слова.
— Не Тайка? — Илья мгновенно оживился. Промакнул измятым носовым платком повлажневший лоб и прикрыл дверь. В спину ему чуть бодрее ткнулась сестра.
— Если не Тайка, — Ритин нос осторожно высунулся из-за плеча брата, — то тогда зачем вы нас вызвали?
— Да, зачем? — примитивно поддакнул Илья.
Ванечка проморгался и наконец закрыл рот. Снова поправил повязку на голове и ошарашенно пробормотал:
— Ну, вы, Романовы, даёте! Надо же придумать, — и он покрутил головой, — Тайка меня избила! Впрочем…
— Что «впрочем»? — насторожился Илья.
— Это, — и учитель выразительно коснулся бинтов, — её заслуга. Поэтому проходите и садитесь!
— Значит, я постараюсь коротко.
Ванечка немного походил по учительской. Убрал со стола на тумбочку какие-то бумаги и уселся на край.
Рита вцепилась в руку брата, ей снова стало страшно. Она больно закусила нижнюю губу и приготовилась слушать.
— Для начала о том, что произошло сегодня…
Старшие Романовы переглянулись. Илья стиснул зубы и машинально взлохматил светлые жёсткие волосы на затылке. Дурная привычка, что поделаешь.
Рита побледнела сильнее. Она в панике таращилась на грязный, местами порванный костюм учителя, а потом плачуще пролепетала:
— А что, это не всё?!
Илья крякнул. Ему в голову пришла та же мысль. В самом деле: разбитая голова — иначе к чему бинты? — и испорченный учительский костюм — вполне достаточно для одного дня.
Ванечка криво усмехнулся:
— Видишь ли, я бы о вчерашнем умолчал, но… — И вдруг раздражённо воскликнул: — Не перебивай меня!
Рита пискнула и прикрыла рот дрожащими пальцами. Илья успокаивающе похлопал её по плечу и шепнул на ухо:
— Давай без истерики.
Ванечка немного помолчал, потом чему-то улыбнулся.
— В рассказах Тайкиных одноклассников это происходило так. Э-э… после четвёртого урока Петька Степаненко с Колькой Гореловым торчали у окна и азартно спорили — не смейтесь только! — прыгнет ли Джеки Чан с третьего этажа на асфальт или ему слабо.
Илья прыснул в ладонь.
— Петька считал — слабо, Колька возражал. Дело потихоньку шло к драке. Во всяком случае, затрещинами недавние дружки уже обменялись и почти вцепились друг другу в волосы. Но им повезло. Тут чёрт принёс к ним вашего Рыжика.
— Он… ой! она прыгнула? — ахнула Рита.
— Вот именно, — утвердительно кивнул Ванечка. — И заметьте — с третьего этажа. На асфальт. И она таки не Джеки Чан.
— А… это?
Рита указала на перевязанную голову учителя. Мрачный Илья мысленно прикидывал, как сообщить отцу с матерью, что Тайка в больнице. С множественными переломами.
— Это? — хмыкнул Ванечка, и в его глазах мелькнули весёлые искорки. — Из той же оперы, ты права. — Он немного подумал и жизнерадостно пояснил: — Кто-то там, наверху, подсуетился, думаю. Или тот же чёрт, понимаешь ли, не зевал.
Рита смотрела на него с открытым ртом. Ванечка нервно хохотнул.
— Короче, я случайно оказался на улице. Не менее случайно — почти под самым окном, и уж тут-то он
