– Извините, Мастер.
– Всё в порядке, – Точилинов вздохнул и усталым жестом положил обе руки на стол. – Так что вот такая «диспозиция» у нас получается. Теперь можно задавать вопросы.
Вопреки его ожиданиям хор голосов не раздался.
– Либо всем всё понятно, либо никому ничего, – невесело улыбнулся Мастер Ацекато. – Ладно, пойдем по кругу.
Он посмотрел на ван Брюккена, сидящего первым слева.
– Кто из участников что выигрывает? – нахмурил брови голландец.
– В плане приобретения однозначно тут выигрывает только Гермес, – развел руками Точилинов. – Не вкладывая ничего, он получает многое. Он становится единоличным главой «лицензированных» землян в Пестике. Статус, власть, свобода и возможность изучать магию, оставаясь белым и пушистым для всех вообще.
– А во втором варианте? – недоверчиво поднял брови ван Брюккен.
– А государства в любом случае получают здесь базу. Единственную или нет, но получают. Под единоличным контролем Гермеса представительство все равно не оставят, так что государствам что так, что так, все едино. Хотя, конечно же, множественный вариант предпочтительнее в разы.
– А мы? – подал голос дон Антонио.
Он хоть сидел далеко и до него очередь еще не скоро бы дошла, но, уложив в голове полученную информацию, он быстро сообразил, что физическая часть этой грязненькой операции ляжет на его хрупкие плечи. И, естественно, заволновался.
– А мы в лучшем случае останемся при своих. Это как поломка в машине: головной боли много, затрат куча, а на выходе ты остаешься там, где был. И это – если все хорошо.
– А если мы проигнорируем это предложение? – Дон Антонио не боялся, его трудно было испугать очередной дракой. Он просто рассматривал все варианты.
– Не получится, Антонио, – горестно вздохнул Точилинов. – Первое: наше честное слово…
– Да наплевать на него.
– Спасибо, – желчно скривился Мастер Ацекато, – слово-то мое, поэтому чего там, давай, жги…
– Хм, прошу прощения, не учел как-то, – смутился Сибейра.
– Второе, – не стал заострять проблему Точилинов, – никто из нелюдей не шутил про вторжение в Пестик в случае появления здесь землян.
Уваров, сидящий в конце стола, сделал демонстративный жест, как будто умывает руки.
– Не получится, Боря, – покачал головой Точилинов. – Тут такой карнавал начнется, никто не отсидится в стороне. Сторон не останется.
– Как это? А у меня? – залихватски подмигнул Шаман.
– А у тебя мозгов просто-напросто нет – и все дела, – не менее залихватски передразнил его Семен. – Еще не хватало в Городе Безумных Магов линию фронта проводить. Ты можешь хоть на секунду представить, что твои орлы учудить могут?
Шаман честно постарался представить. Секунды две старался, потом содрогнулся.
– Всё, предложение снимается, – выдавил он из себя и громко захлопнул рот обеими ладонями.
– Клоун! – начал заводиться Точилинов.
– Никак нет, Шаман, – бодро доложился тот.
– Удавлю, – Мастер Ацекато разъяренным буйволом начал подниматься из-за стола.
– Что вы, Мастер, я просто пошутил, – выставил открытые ладони вперед Шаман. – Вы не переживайте так. На самом-то деле у нас тут не собрание, а сеанс психоанализа. Вы ведь уже все давно решили, так? А подготовкой и проведением операции будет заниматься наш Великий Инквизитор, – он сидя отвесил легкий поклон Сибейре. – Мы вам нужны только для поддержки. Хотя когда это вам поддержка требовалась? Так, для успокоения. Выговориться. Скучно вам. Вы нам все рассказали, мы впечатлились. Ждем приказаний. Нужен Улитарт – будет Улитарт. Нужны бойцы – Директор предоставит. Связь, тыл? Да в любое время. Мы с вами, Мастер, как всегда. Ваша личная гвардия. Че делать, кого порвать?
Он заозирался по сторонам. Точилинов несколько секунд пристально смотрел ему в глаза, в которых не плескалось ничего, кроме истового верноподданничества, а потом оглушительно расхохотался.
– Вот паразит, – утирая навернувшиеся слезы, выдавил он.
Борис Уваров за спинами сидящих магов переглянулся с притихшим на своем диванчике Муритаем и незаметно подмигнул ему. Депрессия Мастера Ацекато кончилась. Тем временем, отсмеявшись, Точилинов вернулся в свое кресло, аккуратно поправил рассыпавшиеся от его кульбитов листы бумаги и серьезно посмотрел на все еще улыбающихся магов:
– Ну что, братцы-кролики, будем придумывать, как портить казенное имущество потенциальных союзников?
Глава 13
– Стой, кто идет!
– Свои.
– Какие свои? Стой, стрелять буду!
– Стою.
– Стреляю.
Камуфлированный часовой небрежно вскинул к плечу автомат, прицелился в подходящего человека и нажал на спуск. Щелк! Выстрела не произошло, зато произошло нечто другое.
– Ты, баран по голове стукнутый! – Невысокий худощавый парень с редкими мышастого цвета волосами и очень к ним подходящим крысиным лицом, краснея пятнами от праведного гнева, заорал на незадачливого часового: – Ты что, меня убить захотел?!
– Я же сказал: стой, стрелять буду. А ты чего ждал, роз и поцелуев? – натурально удивился часовой, овальный увалень с круглыми, чуть навыкате глазами. – Стоять, я не разрешал приближаться, – он еще раз прицелился и нажал на спусковой крючок. Щелк.
– Кретин! – заорал мышастый. – Он же заряжен!
– А что? – удивился увалень. – В караул ходят с холостыми патронами?
– Ты, дебил, ты что, не понимаешь, что в людей стрелять нельзя?
– А на хрена я тогда здесь стою? – удивился увалень. – Задача часового не допустить никого на охраняемый объект. А те, кто этого не понимает, получают…
Он в третий раз вскинул автомат, но тут у мышастого кончилось терпение. Он картинным жестом вкинул руку – и вокруг часового сомкнулась мутно-серая сфера. Часовой дернулся, но сфера не поддалась.
– Больно же, – раздался из нее приглушенный голос.
– А если б ты выстрелил, мне что, больно бы не было, а? – злорадно хихикнул мышастый. – Попробуй теперь сам.
– Ну, гадина, – возмутился внутри часовой, – ну, держись.
Сфера надулась, как воздушный шарик, мышастый напрягся. Мутно-серые стенки заходили ходуном, выпирая то с одной, то с другой стороны, но держались. Несколько секунд противостояния – и серый шар сдулся, еще больше облепив находящегося внутри часового. Мышастый довольно осклабился, но триумф его оказался недолговечным. Из сферы протянулась тонкая светлая нить, упершаяся прямиком в солнечное сплетение мышастого. Тот взвизгнул. Нить превратилась в светлое пятно на его теле, которое начало стремительно расти, и через мгновение мышастый уже был весь залит светлой субстанцией, соединенной со сферой. Получилось два кокона, связанные одной нитью, как пуповиной. Мышастый заверещал как от боли и сильно дернул за «пуповину». Часовой в своем коконе заверещал так же. Два кокона начали ритмично сокращаться.
– Прекратить! – Рядом с дергающимися коконами появилось новое действующее лицо.
Крепкий плечистый мужик, одетый в видавшую виды полевую форму, возник между бьющимся в конвульсиях коконами на лесной поляне, где происходило действо, и одним движением разорвал связывающую их нить. Конвульсии прекратились. Мужик провел руками сначала вдоль тела мышастого, стирая с него светлую субстанцию, а потом повернулся к часовому и, чуть напрягшись, с негромким хлопком изничтожил сферу. Вывалившийся из нее увалень судорожно закашлялся, но все равно выдавил «спасибо». Мышастый до благодарности не снизошел. Напротив, он обвиняюще уставился на своего освободителя и
