ваших разговорах с Жоэлмиром Бетингом по вопросам внешнего долга третьего мира, я попросил бы вас кратко объяснить свои предложения, направленные на решение проблемы внешнего долга.
Фидель Кастро. Ты же свидетель наших разговоров с Жоэлмиром, мы много говорили с ним, обменялись впечатлениями, точками зрения.
Как ты знаешь, я пригласил его, поскольку мне стало известно, что Жоэлмир – один из самых выдающихся бразильских журналистов и аналитиков по экономическим вопросам. Вообще мне не нравится высказывать мнения, если у меня нет информации о проблемах и о процессах, я в этом очень осторожен. Даже цифры я всегда привожу самые устоявшиеся, потому что когда есть разные цифры, мне всегда нравится исходить из самых скромных, из самых устоявшихся; большего и не нужно, потому что самые скромные цифры доказывают, что мы стоим перед невероятной катастрофой.
Я встретился с Жоэлмиром; он смог приехать – не думаю, что сейчас для него это проблема, - после начала демократических изменений, и мы обменялись мнениями по этим вопросам. Мы придаем Бразилии большое значение, потому что вес Бразилии в нашем полушарии чрезвычайно велик: по ее продукции, по ее природным ресурсам, по ее экономическому развитию, по целому ряду обстоятельств. У меня не было большой информации о Бразилии, как я уже говорил в других интервью; издалека я мог отметить, что бразильские военные не делали совершенно того же, что чилийские военные, аргентинские военные и уругвайские военные. Последние, в сущности, отдали свои страны: они устранили таможенные барьеры, применили положения чикагской школы и на самом деле разорили страны, кроме того что оказались в огромных долгах. Я отмечал, что бразильские военные старались, напротив, ограждать свою промышленность от внешней конкуренции. Они настежь открыли двери для капиталовложений больших транснациональных компаний, что не совсем одно и то же. Жоэлмир объяснил мне некоторые концепции, примененные в развитии Бразилии, которые действительно привели к задолженности. В определенный период делались большие капиталовложения в разных областях, например, в энергетике. Многие из этих инвестиций даже делались через государственные предприятия, думаю, что – как он мне сказал – около семидесяти процентов крупных капиталовложений, если я правильно его понял. Но значительная задолженность начала создаваться прежде всего при строительстве больших гидроэлектростанций, крупных энергетических предприятий.
Он также объяснил мне, что на это очень повлиял синдром повышения цен на нефть, считалось, что постепенно цена нефти повысится до восьмидесяти долларов за баррель. У Пентагона и у отдельных североамериканских специалистов возникли некоторые теории, и военные правительства Бразилии поверили им. В общем, он объяснил факторы, определившие линии инвестиций, которые привели к очень большой задолженности. Он говорит, что в определенный момент капиталовложения равнялись тридцати процентам валового продукта, из которых примерно двадцать процентов покрывались валовым внутренним продуктом, а остальные десять процентов делились на две части: около пяти процентов покрывались внешними займами, другие пять процентов – выпуском банковских билетов. Он объяснил мне, посредством каких механизмов это делалось. Они создавали инфляцию и различные проблемы.
Мы проанализировали международные факторы, которые влияли на это, особенно снижение экспортных цен, неравный обмен, протекционистские меры и демпинг. Так что мы проанализировали проблемы не столько как кубинцы и бразильцы, сколько как люди третьего мира, желающие уточнить, каковы наши сложности, в каком положении мы находимся, и какими могут быть возможные решения.
Для нас это было очень интересно. Как ты знаешь, я собрал группу главных руководителей правительства, чтобы Жоэлмир прочел лекцию, и мы широко обсудили эти темы.
В настоящее время это основной вопрос для Латинской Америки. Я думаю, что мы действительно стоим перед трагической, драматической ситуацией; как я тебе уже говорил, этот кризис хуже кризиса 1930 года. Цены на наши экспортные продукты в 1930 году, как они ни снизились, были выше, имели большую покупательную способность, чем теперь. Население составляло четвертую часть теперешнего; сегодня население в четыре раза больше. Кроме того, сегодня накопившиеся проблемы умножились.
У нас есть такие феномены, как, скажем, огромные города, например город Мехико, восемнадцать миллионов человек; в городе Мехико создались невероятные проблемы. Это нам объясняют мексиканские экологи. Они говорят, например, что в городе два миллиона безработных, полмиллиона преступников; что ежедневно в город приезжают из деревень от шестисот до семисот человек. Они, мексиканцы и мексиканские патриоты, сами говорят об этих проблемах. Они говорят, что леса исчезли, что воздух все более загрязняется, что в воздух выбрасываются ежечасно пятьсот тонн химических частиц – от автомобилей, от автобусов, от фабрик; что на высоте в две тысячи двести метров кислорода намного меньше; что через четырнадцать с половиной лет там будет тридцать четыре миллиона жителей, и в столице Мексики не будет даже хватать кислорода для дыхания. Кроме того, они объяснили недавно, что из восемнадцати миллионов жителей этого города шесть миллионов испражняются во дворах; они подсчитали количество человеческих испражнений, покрывающих дворы Мехико, - по их анализам, двадцать тысяч тонн, и ветры, дующие с севера и северо-востока, летом разносят их над городом, и это создает массу проблем, раздражая глаза, слизистую оболочку дыхательных путей. В общем, они детально исследовали все это. Та же проблема возникает повсюду: в Сан-Пауло, в Рио-де-Жанейро, в Боготе, Каракасе; короче, эта неудержимая макроцефалия развивается.
Этого не было в тридцатые годы. И главное, в тридцатые годы мы не должны были триста шестьдесят миллиардов долларов.
Я объяснял, как во времена «Союза ради прогресса», в попытке внести отдельные изменения, которые помешали бы взрывам, революциям, Кеннеди говорил о программе инвестиций в двадцать миллиардов долларов в период от десяти до пятнадцати лет. Однако сегодня, когда у нас вдвое больше населения, в три или в четыре раза больше социальных проблем, чем было тогда, мы видим, что каждый год отдаем огромные суммы. Только по процентам в ближайшие десять лет мы должны будем выплачивать сорок миллиардов долларов ежегодно плюс десять миллиардов, которые теряются при утечке капитала, - пятьдесят миллиардов.
К этому надо добавить, чего стоит нам завышение доллара, надо добавить также, что значит занижение наших цен, тенденция, феномен, закон неравного обмена, что составило в 1984 году более двадцати миллиардов; из этого можно заключить арифметическим, математическим путем, что наш слаборазвитый континент с населением почти четыреста миллионов, с таким количеством накопившихся проблем, отдает семьдесят миллиардов долларов богатым промышленным странам, в то время как сюда через инвестиции и кредиты поступает только около десяти миллиардов. Наши чистые потери составляют шестьдесят миллионов долларов.
Это абсолютно невыносимо материально, невыносимо политически и невыносимо морально. И мы говорим – и доказали это математически, что долг выплатить нельзя, его невозможно выплатить, совершенно невозможно. Мы говорим, что экономическая невозможность, политическая невозможность и моральная невозможность. И потому я сторонник полной аннуляции долга: капитала и процентов.
Я анализирую также исторические причины и считаю очень важным и оральный фактор, потому что все, что делали со странами третьего мира на протяжении веков, морально невыносимо. Нас грабили и продолжают грабить. Сотни миллионов человек погибли здесь, работая на рудниках, чтобы финансировать развитие индустриализированного мира, того самого мира, который сегодня грабит нас, и то, что они отняли у нас, намного превышает сумму долга.
Таким образом, имеется моральный аспект; но если мы отойдем от морального аспекта, рассматривая только экономический аспект, мы увидим, что это невозможно математически; рассматривая только политический аспект, мы увидим, что это также невозможно, потому что пришлось бы направить армию, полицию, чтобы стрелять в народ, чтобы убивать людей. Мы не знаем, каких рек крови может стоить этот долг! И я думаю, что морально также немыслима идея убивать народ и проливать народную кровь, чтобы выплачивать долги крупным эксплуататорам.
Как возникли эти долги, кому они шли на пользу? Большая часть денег снова утекла в промышленные страны или была вложена в оружие или растрачена, рассеяна, украдена, хотя я признаю, что кое-что пошло на некоторое развитие, на некоторые объекты инфраструктуры. Вот наш тезис в отношении этой ситуации.
И тогда мы говорим: сейчас время бороться не только за отмену долга, но и за то, чтобы решить проблемы, вытекающие из долга, и за то, чтобы несправедливая система международных экономических
