— Не знаю. Как?
— Сейчас объясню. — Поправил на стекле карточку техосмотра. — Когда Вадим Павлович мне позвонил… В июле… И сказал, что ему нужна услуга, мы договорились встретиться. Встретились. Он объяснил, что ему нужно. Требовалось подвезти двух людей на приличное расстояние. Ехать придется несколько часов. Что за люди, куда их нужно везти, меня не касается. Но он гарантирует: в этой поездке все будет чисто. В смысле уголовщины. Везти этих людей нужно в определенный день. Когда, он сообщит заранее. Если я соглашусь и отвезу, мы будем квиты — свой долг я отработал.
Сашка помолчал и продолжил:
— Конечно, я понимал: это не просто поездка, если Вадим Павлович готов скостить за нее десять тысяч. Но когда я предложил отдать ему деньги и разойтись по-хорошему, он мне кое-что объяснил. Если я хочу отдать ему долг, то должен учесть: за это время набежали проценты. Обычные пять рублей с сотни, или пятьсот с десяти тысяч в месяц. Так что сейчас я должен ему уже не десять, а около тридцати тысяч. И если он захочет, он из меня их выбьет. В любом случае. Но ему, мол, эти тридцать тысяч не нужны. Ему нужна услуга, о которой мы договаривались три года назад. Эту услугу я должен ему оказать, хочу я этого или не хочу. Поскольку больше ему обратиться не к кому, он обещает: никаких претензий после этого он ко мне иметь не будет. Ему даже все равно, кто будет отвозить этих людей. Если я найду человека, за которого отвечаю как за самого себя, пожалуйста. Но я ведь понимал: после этой поездки и я, и любой мой знакомый будет уже окончательно повязан с Вадимом Павловичем. И тут я подумал: выход есть. Ехать надо под другой внешностью. Тогда и от него и от милиции все концы будут спрятаны в воду. И я сказал Вадиму Павловичу, что найду надежного человека с тачкой. После этого мне оставалось только придумать, как лучше изменить внешность. Достать парик и сшить накладной живот было пустяком. С мазью оказалось сложнее, пришлось посидеть, поломать голову. Потом достал на толкучке права, два номера, чистый техпаспорт и стал ждать. Вадим Павлович позвонил мне седьмого и сказал, что выезжать нужно девятого. То есть в пятницу, в будний день. Восьмого утром я позвонил тебе. Почему тебе — сам понимаешь. Кому я еще могу в таком довериться. Ну, а остальное ты знаешь.
Час назад, в «Эрмитаже», мне вдруг показалось: в нашей дружбе возникла некая напряженность, связанная с неясностью в поведении Сашки. Сейчас же я почувствовал облегчение. Я был рад, что он все это рассказал, что я по-прежнему могу считать его другом. Но в какую же историю он попал! Нарвался на блатняка, который не остановится ни перед чем. Теперь, когда я знал, что стоит за поездкой в Смоленскую область, я достаточно отчетливо представлял, что это за человек. Ведь его люди убили водителя трейлера и убили так, что я этого даже не заметил.
Что-то меня еще тревожило. Вспомнив наконец что, спросил:
— Ты сказал: «Может быть кое-что и похуже»? Что это значит? Что еще случилось?
— Нам с тобой грозит опасность.
— Опасность? Какая еще опасность?
— Реальная опасность.
— Реальная? Прокуратура?
— Нет. Вадим Павлович. Я ведь тебе говорил: он мне несколько раз звонил.
— Да, говорил.
Сашка съежился, словно стараясь весь уйти в сиденье. Усмехнулся:
— Последний раз он мне звонил сегодня утром.
— Но ведь утром мы с тобой уже виделись?
— Виделись. Как раз после этого он и позвонил. Как только я приехал на работу.
— И что ему нужно? — спросил я.
— То же, что было нужно все эти два месяца, Игорь Кириллович.
Сначала я не понял, в чем дело. Повернулся к Сашке:
— Игорь Кириллович?
— Да. Ну не сам Игорь Кириллович. Его адрес. Телефон. Любые позывные. Проще говоря, наводка. Понимаешь?
— Понимаю… — Я уставился в руль. Вадиму Павловичу нужен Игорь Кириллович, человек, подвозивший Юру и Женю. Даже не сам Игорь Кириллович, а наводка на него. То есть Вадиму Павловичу нужна наводка на меня. Значение слова «наводка» я отлично понял. Игорь Кириллович не должен знать, что кто-то его ищет.
Не отрывая глаз от руля, я спросил:
— Что, Вадим Павлович требует этого от тебя уже два месяца?
— Да. С июля.
— Что же ты раньше ничего не говорил?
— Думал, отобьюсь. Ну а сегодня он мне поставил ультиматум.
— Ультиматум?
— Да. Или я даю ему наводку на Игоря Кирилловича или он из меня эту наводку выбьет. Насколько я понял, у него что-то произошло. И теперь Игорь Кириллович нужен ему позарез. Так что он от меня не отстанет.
— И что же делать?
Сашка посидел, закусив губу. Пожал плечами:
— Не имею представления. Зачем нужен Игорь Кириллович — ясно. Совершенно ненужный свидетель. Если он выяснит, что Игорь Кириллович это ты, постарается тебя убрать.
— Приятная перспектива.
— Называй, как хочешь. Но в этой ситуации есть еще один нежелательный свидетель.
— Кто?
Сашка устало провел ладонями по лицу:
— Я. Александр Чирков.
— Ты?!
— А почему нет? Он отлично понимает: человек, подвозивший людей, все мне рассказал. Так что, в принципе, я знаю примерно то же, что знает Игорь Кириллович. Но пока я могу спать спокойно. Моя очередь после тебя.
— Почему?
— Мной Вадим Павлович займется, только когда я выдам ему Игоря Кирилловича. Так что мы оба должны держаться друг друга.
— Может, не займется? Ни мной, ни тобой?
— Займется. Похоже, на этом трейлере он заработал огромные бабки. И терять их и свою свободу из- за каких-то вшивых свидетелей, вроде нас с тобой, ему нет смысла.
— Но ведь есть еще свидетели? Юра и Женя?
— Они не свидетели — они сообщники. Это во-первых… Во-вторых, они никогда не выдадут Вадима Павловича.
— Ну откуда ты это взял…
— Серега, какой ты еще наивный! Эти парни точно знают: если они это сделают — им крышка.
— Ну а если Юру и Женю возьмут?
— Ну и что? Для них это не самое страшное. Срока они не боятся. А вот Вадима Павловича — очень. Выдадут его — он и его кореша не простят. Найдут на дне морском. Так что они будут молчать. А вот будем ли молчать я и Игорь Кириллович, он не уверен. Поэтому мне надо готовиться к худшему.
— К чему?
— На первый раз мне могут прострелить ногу. Или отбить почки.
Я посмотрел на Сашку. Он сидел, бессмысленно глядя на поток автомобилей. В серьезности его слов я не сомневался.
— Но тогда надо что-то делать, Саня.
— Надо.
— У тебя самого есть какие-то мысли?
— Есть. Но сначала предлагай ты.
Я долго прикидывал, что же здесь можно сделать. Ясно, силы в этой ситуации явно не равны. Нам с
