процесс и забыл обо всем.
Было около двух часов ночи, когда Саманта неожиданно проснулась. Она покрутилась с боку на бок, но сон не шел. Ей приснилась какая-то ерунда, что-то связанное с дедушкой. Дедушка стал совсем плохой, но все-таки не сдается…
Ее мысли перескочили на Кевина. Как она соскучилась по сыну! Он такой забавный, энергичный, но, к счастью, тратит свою энергию не на шалости, а занимается всякими мальчишескими поделками, любит мастерить какие-то свои игрушки… Саманта всегда с удовольствием наблюдала за Кевином. Что, если с сынишкой что-то случилось? Может, сон и с ним связан? Но она себя тут же одернула: перестань, хочешь накликать какую-нибудь неприятность?
Покрутившись еще, Сэми решила выпить чаю с медом, может, удастся заснуть: чай с медом очень хорош при бессоннице. Она встала, накинула свой любимый короткий халатик и пошла на кухню. Ожидая, пока закипит вода, съела апельсин. И вдруг услышала голос Дэвида и негромкую музыку, доносившиеся из кабинета. Интересно, что он делает ночью? Она приготовила себе чай и вышла из кухни.
Дэвид словно почувствовал, что она стоит в дверях, и оглянулся. Он разговаривал по телефону и, махнув рукой, чтобы она подождала, продолжал говорить. Саманта вдруг осознала, что она почти раздета: под крошечным халатиком тоненькая ночная рубашка, волосы спутаны…
— Я разбудил вас? — спросил Дэвид, положив трубку.
Она покачала головой.
— Моя комната далеко отсюда. Я встала выпить чаю и услышала музыку и ваш голос. Сначала даже подумала, что вы поете, а оказалось — беседуете по телефону… Решила проверить, может, это и не вы, мало ли какой еще родственник объявился.
Дэвид укоризненно покачал головой. Что за женщина?! Кажется, действительно уже поздно, он слишком уж засиделся. Дэвид с наслаждением потянулся.
— Устал! Наработался.
— Наработались? — Она старалась не смотреть на его мускулистое загорелое тело.
— Сейчас в Сингапуре полдень.
— Но у нас середина ночи.
— Однако вы тоже, кажется, не спите?
— Приснился какой-то дурацкий сон, и теперь не могу заснуть. — Саманта как бы оправдывалась перед ним, но почему? Она хотела повернуться и уйти, но музыка завораживала… какая-то страстная, экзотическая, зовущая…
Дэвид смотрел на Саманту, и ему казалось, что воздух вокруг нее заряжен чувственностью. Неужели ей не хочется испытать радость секса? Она же создана для любовных ласк.
Саманта, в свою очередь, как завороженная смотрела туда, где играла музыка, и ждала, ждала, сама не зная чего.
— Я пойду, — выдавила она наконец дрожащим голосом, переводя взгляд на Дэвида.
— А может, останетесь?
Эти его слова и странная гипнотизирующая музыка как будто пригвоздили ее к полу. Зачем она стоит тут и смотрит на этого колдуна? Он кажется таким огромным рядом с ней. Как же ей отклеиться от пола? Как сделать хотя бы шаг?
Дэвид улыбался, но молчал, только притоптывал в такт плывущему мотиву, от него исходили такие мощные флюиды, что, казалось, ему достаточно коснуться ее пальцем, и… Они оба были во власти каких-то бесовских чар.
— Ты так сладко пахнешь, — разорвал он чувственную паутину. Потом шагнул к ней ближе, наклонился и поцеловал ее в губы. Она замерла в его объятиях. Он прижал ее к себе и все длил и длил поцелуй… Саманта прильнула к нему и обвила его руками, готовая на все…
Трогай меня, трогай где хочешь, думала она и с радостью почувствовала, что его сильные пальцы исследуют ее жаждущее тело, почувствовала исходящий от него жар, проникающий сквозь тонюсенькую рубашку — халатик уже был на полу… Вкрадчивые страстные руки Дэвида доводили ее до экстаза, до полного исступления.
— Ты восхитительна, — шептал он. — Дай мне насладиться твоей плотью, и я доставлю тебе такое наслаждение, что ты забудешь обо всем на свете.
Саманта уже почти лежала в его объятиях. Дэвид подхватил ее на руки, и этого движения оказалось достаточно, чтобы безумные чары несколько рассеялись. Саманта вырвалась и отступила назад.
— Мы немного забылись, — смущенно пробормотала она и, подхватив с пола халат, исчезла из комнаты.
— Идиотка! — вслух ругала себя Сэми, нырнув в кровать. — Чего тебе еще надо? Ждешь, пока состаришься?..
Нет, все правильно, потом будет хуже… она поступила разумно… Но ей представлялось, как он целует ее грудь и зарывается лицом в непослушные кудри.
«Ты так сладко пахнешь», — звучало у нее в ушах.
Дэвид плюхнулся в кресло, приходя в себя. Какой там сон! Перед глазами стояла Саманта в полупрозрачной ночной рубашонке, со спутанными кудрями, заспанная и прелестная. Черт бы ее побрал! Господи, из железа она, что ли, сделана? Ведь он явственно чувствовал, как она буквально пылала, когда он ласкал ее грудь: чувственный рот Саманты не мог обмануть его. Я твоя, твоя, кричало ее тело, возьми меня!
Постепенно напряжение спало, и Дэвид зевнул. Тихонько пробираясь в свою спальню, он не удержался и шагнул в ту сторону, где находилась спальня Саманты. Дверь была приоткрыта. В комнате горел ночник. Дэвид осторожно вошел и замер на пороге: освещенная лунным светом, разметавшись, как после любовных игр, на кровати, она спала… Господи, когда он последний раз смотрел на спящую женщину, когда последний раз так страстно хотел лечь рядом и сжать красавицу в объятиях?
Саманта вздохнула и повернулась к нему спиной, а Дэвид, как вор, осторожно шагнул назад. Почему, почему он так хочет эту женщину? Такую уклончивую, всегда занятую, часто сердитую и постоянно отказывающуюся от его помощи? Ответа он не находил. Знал только, что при виде Саманты у него тут же вскипала кровь. Он упивался ее женским ароматом, запахом волос, кожи. При всей ее чистоплотности она источала какой-то ни с чем не сравнимый аромат, который сводил его с ума, едва он только оказывался с ней рядом. А какое наслаждение поддразнивать ее: она тут же вскипала и метала молнии. Так бы и съел ее!
Саманта сидела, скрестив ноги, на кровати и зубрила ненавистную экономику. Бизнес и закон — нет ничего противнее! Главное — она ничего не понимает, а ведь вроде не так уж глупа.
В дверь постучали. Дэвид, подумала она, кто же еще!
— Саманта? Есть кто-нибудь? Сэми?
— Никого, кроме меня. Входи!
Дэвид вошел в комнату и осмотрелся.
— Занимаешься? Что это был за шум?
— Лампа упала.
— Сама по себе? — спросил он лукаво.
Она стрельнула в него острым взглядом, но промолчала.
— Как насчет выпить?
Она отрицательно покачала головой.
— Мне надо заниматься. Бизнес и закон — вам говорит это о чем-нибудь?
