— Вот, значит, как живут сливки.
— Высшие из сливок. — Улыбка цвета слоновой кости засияла под вуалью. — Наоми Сол. Рада познакомиться с вами. — Ее рука указала на один из пудингов. — Пожалуйста, садитесь. Хотите что-нибудь выпить? Или, может, вы голодны?
— Ни то, ни другое.
Габриел неуклюже сел и словно бы погрузился в жидкость, которая уплотнилась под его спиной и плечами.
— Вы уверены?
— Меня накормили в тюрьме. Они обязаны это делать. Внимательно наблюдавшая за ним Наоми Сол опустилась на диванчик напротив.
— Да, — сочувственно откликнулась она. — Вы действительно не получили обычного туристического представления о Кьяре, не так ли?
— Вы же об этом и позаботились, — небрежно заметил Габриел.
Глаза Наоми сузились под вуалью.
— Я? Да, понятно.
Она хотела еще что-то сказать, но тут раздалось покашливание. В одном из дверных проемов стоял мужчина в зеленом форменном комбинезоне с эмблемой «Гене-Р-Ус» на отвороте. В руке он держал белоснежного лирохвоста.
— Простите, я не хотел перебивать. Мисс Сол, я осмотрел ее. Птицу придется заменить, она никуда не годится. Оба легких повреждены, и с диафрагмой не все в порядке. Я доставлю новую сегодня же после обеда, если это удобно.
— Да, хорошо, Аллард, только проследите, чтобы она была здоровой. Я не хочу, чтобы она умирала у меня при гостях.
— Я все проверю.
Мужчина исчез в лифте, и Наоми Сол снова повернулась к Габриелу:
— Никогда не думала, что содержание вольера потребует столько хлопот. Мы попытались создать здесь простейшую экосистему, но недели не проходит без несчастных случаев. И неизменно по причинам, которых можно было бы избежать, если бы не юридические проектные ограничения на все что угодно генинжевое. Сами знаете, все должно быть одобрено чуть ли не в пятнадцати независимых технических комитетах.
— Ну, полагаю, у них есть свои причины, — небрежно сказал Габриел.
— О, конечно, и я последняя, кто стал бы это оспаривать. Но желать не запрещено. В прошлом месяце у одной из карликовых белых цапель случился припадок, и она запуталась в плюще. Мы обедали здесь и услышали треск. В следующую секунду эпилептическая цапля уже плескалась в тарелке судьи Уэллера. Но судья и глазом не моргнул. Он поднимает голову и говорит: «Не могли бы вы сказать повару, что мой суп немного недоварен?»
Хозяйка весело засмеялась, а Габриел выдавил кислую улыбку.
Отсмеявшись, Наоми счастливо вздохнула:
— Такие вот дела. Обычно говорят, что верблюд был лошадью, разработанной каким-то комитетом. В наши дни это буквальна так.
Грациозным жестом она подняла вуаль, открывая лицо, напоминающее полированную африканскую статуэтку. Ее глаза под нависающими веками смотрели гордо и уверенно. Кожа Наоми была гладкой, но твердой как красное дерево — красивая, но без подлинного характера. Может, косметические процедуры и возвращают вид юной конфетки, но по лицу человека можно прочесть историю его жизни, а регенерация неизбежно счищает эту историю. И какой тогда смысл жить, чтобы потом так себя ограбить?
— Вы когда-нибудь видели настоящего соловья? Сол подняла вверх палец.
— Нет, не этого. Настоящего соловья. Настоящий — он довольно невзрачный. Коричневый, знаете ли, с… чуть голубоватым отливом? Он возвышает себя красотой своей песни. Понимаете, он должен петь, чтобы сделаться особенным. Эта необходимость… и придает ему достоинство.
— Хм-м. — Лицо Наоми снова повеселело. — Почему я чувствую себя как автор телепрограмм, который только что получил плохую рецензию?
Смущенный, Габриел соскользнул с кресла на пол и, запахнувшись в пальто, сел скрестив ноги. Он и сам понял, какими напыщенными прозвучали его слова. Досадуя на себя, землянин сказал:
— Слушайте, почему бы нам не поговорить о том, зачем я здесь?
— А-а! — Теперь в ее голосе слышалась насмешка. — Так вы не слишком любите игры.
— Я здорово играю в метание ствола.
— Метание…
— Не важно. Нет, я не люблю игры. В последнее время у меня их было больше чем достаточно.
Хорошо.
Сол повела рукой. Одна из спиральных мозаик отделилась от пола и поднялась на раскручивающейся двойной спирали из мемпласа до подлокотника ее кресла. Из получившейся крышки столика вышел бокал на длинной ножке с чем-то розовым и прозрачным. Наоми взяла бокал, деликатно пригубила.
— Полагаю, я должна перед вами извиниться, — промолвила она без тени раскаяния. — Я хотела увидеться с вами в ту ночь, но некоторые из моих служащих оказались излишне усердны.
— Если вы хотели видеть меня, то могли бы просто пригласить.
— Я же сказала, мои люди немного перестарались. Я деловая женщина, а не гангстер.
— Выходит, той ночью вы ждали меня внизу, в промышленном пластиновом секторе, с ковровой дорожкой и бокалами шампанского, так, что ли?
Габриел саркастически фыркнул и тотчас понял, что перегнул палку.
Пальцы Сол неощутимо сжали ножку бокала. Другой рукой она опустила вуаль.
— Вы не слишком облегчаете наш разговор.
— А почему я должен его облегчать?
— Может, из вежливости? Мне непонятно, почему учтивость и честность должны быть несовместимы.
— Мне это тоже непонятно. И непонятно, почему нельзя было просто подойти ко мне и пригласить? Зачем посылать отряд головорезов? Знаете:.. — упредил Габриел ее ответ, показывая на бокал, — у вас не найдется травяного чая? Из мяты с лакричным корнем. Это хорошее сочетание. Или просто стакана воды?
Сол снова повела рукой.
— Денубский ассам, — сказала она. — Думаю, в это время дня вы найдете его более освежающим, чем травяной чай.
Секция кофейного столика перед Габриелом открылась. Оттуда выехал изящный заварочный чайнике перламутровым покрытием и под стать ему чашка. Из носика струился пар, принося с собой запах смолистой терпкости. Наливая, Габриел с умеренным огорчением размышлял о том, что Сол, вероятно, права. Травяной чай погрузил бы его в дремоту.
— И все же зачем я здесь? — спросил он, поднимая чашку, и легонько подул, чтобы остудить чай.
— Я подумала, что мы сможем заключить небольшую сделку. У нас обоих есть что продать.
Габриел выдержал паузу.
— Вот как? И что есть у вас?
Наоми Сол царственным жестом подняла руку. Пушистый рубиново-красный комочек камнем упал из купола и сел на ее вытянутые пальцы. Шепча нежности, Наоми поднесла поющую птицу к губам. Ее глаза встретились с глазами Габриела.
— Ваш билет из Кьяры.
Прежде чем ответить, Габриел попробовал чай.
— Нет. Я… так… не… думаю, — задумчиво произнес он. — Я не думаю, что существует легальный способ вывезти меня из Кьяры. Ваша домашняя пиранья вытащила меня из тюрьмы, но… нет… я не думаю, что вам это сойдет с рук. Слишком много народу рвется меня здесь удержать.
Едва заметная улыбка скользнула из-под вуали Сол.
— Не думаю, что вы смотрите на это в правильном масштабе, мистер Кайли. Позвольте рассказать вам
