Наковальня

одну историю. Это анекдот из дочумовых времен. Ведущий бизнесмен однажды заметил, что если вы находитесь в нужном месте в нужное время, маленькая война может стать очень выгодным предприятием. Когда же кто-то возразил, что никому не известно заранее, когда и где начнется такая война, он ответил, что проще всего организовать ее самому.

Не получив ответа, Наоми Сол назидательно продолжила:

— Такого рода националистическая война, о которой он говорил тогда, в действительности больше невозможна — невозможна уже несколько столетий — ее слишком трудно сдерживать, но… дело в том, что нужно просто изменить свое восприятие масштаба. Соответственно изменится и ваше ощущение того, что возможно, а что нет.

— Может быть. Но если даже у «Байрон Системс» не хватает власти оставить меня в тюрьме, то и у вас, чертовски несомненно, нет власти, чтобы вытащить меня. Во всяком случае, легально. Будь у вас такая власть, я бы здесь не сидел, не так ли?

Габриел нарочно вложил нотку презрения в свой голос. Наоми Сол хвасталась перед ним своей силой, показав заодно и свое тщеславие. А тщеславие не только очаровательно человеческое, но и очень полезное качество.

Габриел явно задел ее самолюбие, потому что Сол резко ответила:

— Думаю, вы недооцениваете меня, мистер Кайли. Землянин беззаботно улыбнулся:

— Неужели? Ладно. Теперь мы знаем, что есть у вас, а что есть у меня?

Сол ничего не ответила. Тогда Габриел погрозил пальцем и притворно-ворчливо спросил:

— Вы же не хотите сказать «голубой ящик», а? Наоми окаменела.

— Он у вас? Габриел вздохнул:

— Нет, у меня его нет. И никогда не было. Я никогда его не видел, никогда к нему не прикасался. На самом деле впервые я услышал о нем как раз тогда, когда совершал небольшую прогулку в подвесной машине с вашими закадычными дружками. Конечно, — он поднял руку, — вы не обязаны этому верить — никто почему-то не верит, — но это правда. Хотите знать, кто я? Я турист. И это все. Знаете, — продолжал Габриел со смехом, — я поражаюсь. Неужели все здесь живут в вакууме? Неужели ни у кого нет семьи? Или друзей… хотя нет, у одного есть… у единственного человека из всех, кого я встретил! Но когда я оказался здесь, никто не верит, что я могу быть всего-навсего скорбящим братом, О нет. Нет-нет. Но это все, что я есть. Ну а чему решите поверить вы?

Наоми Сол откинулась на спинку кресла, и Габриел почувствовал, как ее взгляд анатомирует его. Внезапно он ощутил силу этой женщины и изысканную легкость, с которой она владела этой силой. Наконец Наоми сказала:

— Знаете, я думаю, вы не лжете.

Габриел возвел к небесам благодарный взгляд.

— На самом деле… я думаю, вы действительно тот, кем, по вашим словам, вы являетесь.

— Так и есть. Она встала.

— Иными словами, вы — ничто. Габриел притворился обиженным.

— Ну, я бы не заходил так далеко…

— Вы ничто, — повторила она в каком-то изумлении. Ее манеры изменились, словно захлопнулась мышеловка. — Не думаю, что нам есть еще о чем говорить.

С этими словами Наоми Сол повернулась к нему спиной и направилась к арочному проему.

— Эй-эй, постойте! Секундочку! — Габриел вскарабкался на ноги. Разговор пошел не так, как он рассчитывал.

— Думаю, незачем. Вы и так потратили достаточно моего времени, — протянула она.

Занавески из паучьего шелка взметнулись и скрыли ее из виду. Справа и слева от Габриела поднялись на спиралях две секции пола, открывая усыпляющее оружие, нацеленное прямо на него.

— А если у меня есть для вас что-то более ценное? — крикнул землянин.

— Сомневаюсь, — насмешливо ответила Сол.

Металлический голос заговорил так близко к уху Габриела, что землянин вздрогнул от неожиданности. Направленно сфокусированный звук. Голос сказал:

— Идите прямо к двери лифта. При попытке свернуть в сторону вы будете приведены в бессознательное состояние и отданы под суд за незаконное присутствие в частной резиденции. В вашем распоряжении пять секунд.

Габриел отчаянно закричал:

— Сомнение — вам придется жить с ним всю жизнь, если вы не выслушаете меня!

Не двигаясь с места, он ждал, мысленно отсчитывая секунды. В этот момент ему нечего было терять. Прошло не меньше полминуты, а оружие все не стреляло. Габриел осторожно шагнул к проему, за которым скрылась Наоми. Когда это не вызвало никакой реакции, он уже смелее пошел дальше. Занавески из паучьего шелка раздвинулись перед ним, скользнув по костяшкам вытянутых рук. Габриела передернуло. Где-то на Сером Пейзаже, единственной планете, чьи законы достаточно небрежны, чтобы позволить это, безглазые и безногие генинжевые пауки размером с кулак ткут этот шелк, производя почти полкило каждый день.

Еще шаг, и Габриел оказался перед круглым бассейном восьми метров диаметром. Вода была прозрачно-бирюзовой и сверкала, отбрасывая на стены пляшущую рябь. В глубине, мимо его ног, метались серо-голубые тени. По каменной горке на краю бассейна каскадами сбегал водопад, сам отчасти питаемый водой, стекающей с висячих растений купола. Наоми Сол стояла на противоположной стороне, вуаль поднята.

— Я слушаю, — холодно промолвила она.

— Допустим, — начал Габриел, — я скажу вам, что голубой ящик — это ловкость рук.

Наоми Сол презрительно посмотрела вдаль.

— Голубой ящик очень реален.

— Может, он и реален, — согласился Габриел, — но он не имеет значения.

— Для меня имеет.

— Почему? Почему он имеет для вас значение? Вы его когда-нибудь видели? Вы знаете, что это такое?

— Артефакт. И ключ к большой власти.

— Кто вам это сказал? Элспет? Моя сестра?

— Я не знаю вашу сестру.

— Да, верно.

Что-то разбило воду в центре бассейна. Миниатюрные голубые дельфины с винную бутылку длиной выпрыгнули из воды и заскользили на хвостах по бирюзовой глади, прежде чем снова уйти в глубину. Их было больше дюжины, их тонкие крики были настолько высоки, что почти выходили за пределы человеческой слышимости — жалкие, как шепот ребенка.

«Генинжевые дельфины?» — мысленно ужаснулся Габриел. Но никто не экспериментирует с дельфинами: дельфины разумные! Оставалось надеяться, что эти не такие. Сол все еще ждала ответа.

— Я скажу вам, что такое голубой ящик, — немного сдавленно проговорил Габриел. — Голубой ящик — это ловкость рук.

Последовала пауза. Дельфинчики нарисовали яркие круги в воде.

— Это все, что вы собирались сказать?

— Позвольте мне угадать, — ответил землянин. — Вы хотите его потому, что его хочет Саксон Рейнер. А если он хочет, о-о, эта штука должна быть ценной! Так?

Наоми снова начала терять терпение.

— Мистер Кайли. Мне очень многого стоило вытащить вас из тюрьмы. Я подозреваю, что Дана Сотак гораздо охотнее забрал бы свое признание, чем принял деньги, которые мы платим ему за добровольный риск провести два года на Приюте из-за незаконного владения огнестрельным оружием.

— Тогда почему бы вам не просветить меня? Что есть у Саксона Рейнера такого, чего нет у вас?

— Кьяра, конечно. — Свирепое выражение мелькнуло на лице Наоми Сол.

Габриел фыркнул: