— Что это?
— Тьюранги, — объяснил Идом и добавил: — Племенные тотемы. — Видя по лицу Изадоры, что ей от этого нисколько не понятнее, он встал и поманил женщину пальцем. — Здесь их лучше видно.
Он указал на фотографию на противоположной стене и прошел туда трудным шагом. Изадора последовала за ним.
На этом снимке была другая группа мужчин, такая же торжественная, как первая. Доски здесь были даны крупнее, и Изадора увидела, что они раскрашены с одной стороны.
— Это племенные тьюранги, — объяснил Идом. — Они символизировали наследие племени, его духовное наследие. Его землю. Конечно, они были не у всех племен. Существовали также индивидуальные тьюранги, представляющие собой тотем определенного мужчины или женщины. Каждый член племени имел персональный тотем — ящерицу, птицу. Абори-
гены отсчитывали зачатие с того момента, когда мать почувствует, что тотем прыгнул в ее матку. Это могло быть где угодно, в любом месте.
— Можно также сказать, — продолжал Идом, — что они были хранилищем души. Потерять свою тьюрангу значило потерять себя. — Он мигнул. — Но этого… — Идом с легкой тоской посмотрел на фотографию, — давно уже нет. — Он потрогал одну из коротких палок под копьями, постучал по ней. — Вумера. Копьеметалка. Их до сих пор используют.
— На Земле? — изумленно спросила Изадора.
— На Октавии. Там это спорт среди зиммеров, — усмехнулся Идом, потом добавил: — И на Земле. Там ими пользуются по-настоящему. Не все, конечно. Но там еще остались племена. Моя мать была членом племени, как и ее родители. И мой отец и его родители.
— Хотите сказать, что на Земле еще есть первобытные люди? — не поверил Изеки.
— Первобытные? — резко переспросил инженер. Изадора пораженно на него посмотрела.
— Осторожнее! — прошептала она полицейскому. — Кажется, вы только что задели открытый нерв.
— Не очень много, — сказал Идом чуть сердито. — Несколько тысяч. Нас, во всяком случае. Есть маори, есть эскимосы, есть даже коренные американцы, несмотря на войны и Чуму. Но коренные австралийцы — последние племена, чьи традиции восходят, не прерываясь, к доисторическим временам. Старейшины передают их из поколения в поколение, стараясь сохранить их живыми. Конечно, нет никакой реальной причины, почему бы им не… черт! — Идом расплескал кофе на пол, и робот-уборщик размером с заварочный чайник вылетел из своей ниши. — Они делали это пятьдесят тысяч лет, прежде чем европейская цивилизация вторглась… спасибо, ничего страшного.
Он улыбнулся Изадоре, которая взяла его за руку и осторожно извлекла чашку из его пальцев, пока инженер не ошпарился.
— Эти приступы… иногда даже моя сбруя не может компенсировать. Они быстро проходят.
Идом стоял, ухватившись за стол, его тело мучили спазмы. Через несколько секунд дрожь уменьшилась, и он перебрался в рабочее кресло.
— Кажется, вы немного удивлены, офицер, — сказал Идом, переведя дух. — Есть множество людей на Семнадцати Планетах, которые вернулись к низкотехнологическому образу жизни. На Земле они живут по собственным законам, законам, которые они себе вернули. Не самая легкая из задач.
Он откинулся на спинку кресла и махнул рукой на план Рейнер-парка. Изображение скачком переключилось на план в целом.
— Сожалею, мисс Гацалуменди, но я действительно не могу остаться здесь на весь… — Умолкнув на полуфразе, инженер всмотрелся в экран, склонив голову набок. — Ах ты, конечно! — воскликнул он самому себе. — Вот оно. Так просто.
— Вы нашли? — возбужденно спросила Изадора, бросив торжествующий взгляд на Изеки.
— Когда видишь, это очевидно. Но не так очевидно, если ты не ищешь этого… здесь. Камеры микрожизни. — Идом указал на ряд мелких восьмиугольников, выстроившихся вдоль узкого служебного коридора. — Они разводят почвенную фауну — фиолиты, червей, жуков и тому подобное — и контролируют общий баланс микроэкологии. Микроскопическая жизнь, выпущенная в почву, генетически нейтрализованная. Если почву не подкармливать новой жизнью, она станет бесплодной. Если микрожизни слишком много, камеры приостанавливают подачу. Для сохранения баланса.
— Да, да. И что?
— Камер должно быть одиннадцать, видите? 0.1, 0.2 и так далее до 0.11. Тут их двенадцать. Вот этой здесь быть не должно.
— О.З. — прочитала Изадора, — 3, без номера… хм.
— Весьма тонкая работа, — восхищенно признал Идом. — Если ты не ищешь это, то не найдешь. А если ищешь, то это очевидно… при условии, что ты знаешь парк.
— Но у нас по-прежнему нет пароля, — указал Изеки.
— Не обязательно, — возразила женщина.
— Цифры нужны.
— Если… если…
«0.3.» Это звенело как колокол. Изадора ликующе воскликнула:
— Это пара пустяков!
Чуен могла бы ею гордиться.
— Хотелось бы верить, — мрачно буркнул Изеки.
— Верьте-верьте. Это не О.З., а «Оз» — место. Выдуманное королевство из дочумовой литературы!
— Э… я что-то… не уловил, — признался Идом, озадаченный.
— Я была права. Перед нами психология человека, который создал этот файл. А более точно, здесь указание на личность человека, который должен был его найти.
— Ее… брат? — спросил Идом.
— Габриел Кайли! — бухнул офицер. Изадора сказала убежденно:
— Введите «Железный Дровосек».
Идом явно сомневался. Потом слегка пожал плечами.
— Железный Дровосек… Дедал, функция: ввести пароль: заглавная Ж-е-л-е-з-н-ы-й, пробел, заглавная Д-р-о-в-о-с-е-к? — Он вопросительно посмотрел на Изадору. Та кивнула. — Произносится: Железный Дровосек. Подтверждаю.
Экран мигнул, затем вспыхнуло сообщение: «Пароль неверный».
Изеки заметил с досадой:
— И насколько выдуманным было это королевство?
— Почему… «Железный Дровосек»? — поинтересовался Идом.
Изадора хмурилась. Она же была так уверена!
— Ну… это должно было… означать Габриела.
— Понятно. Ладно, почему бы не сделать проще? — предложил инженер. — Дедал, функция: ввести пароль: заглавная Г-а-б-р-и-е-л, произносится: Габриел. Подтверждаю.
Экран снова мигнул… потом еще раз, и вдруг Рейнер-парк исчез, а его место заняли цветные файловые папки. Изадора выдохнула:
— Ну, конечно! Все проще, дура ты этакая!
Изеки обошел вокруг дисплея, внимательно его разглядывая.
— Когда-нибудь, леди, вы все же ошибетесь, — нехотя проговорил он. Но в его голосе звучало уважение.
Идом открыл одну из папок. Пространство над столом заполнилось колонками названий и цифр.
— Интересно, — сказал он после минутного просмотра. — Похоже на бухгалтерские книги… финансовые записи, возможно, продажи акций… или что-то подобное. Не моя область, конечно.
Изадора протянула руку, чтобы перевернуть страницу, но ничего не вышло.
— Настроено на ладонь предполагаемого пользователя, — мягко объяснил Идом. Он закрыл папку. — Мне любопытно… нет, — перебил он себя. — Думаю, мне не стоит спрашивать дальше… думаю, нет.
— Я ценю это, Идом, — серьезно ответила Изадора.
