Они переписали файл в ноутбук, который Изадора принесла с собой именно для этой цели. Когда женщина убирала его в карман, Идом спросил:
— Если цурзовцы вернутся, что я должен сказать им о нашем разговоре? — Он обращался к Изеки.
Полицейский ответил без дипломатии:
— Скажите, что хотите. Губы Идома дернулись.
— Это было бы истинным удовольствием, — задумчиво проговорил он. — Но по закону я буду обязан рассказать им то, что они пожелают узнать, если они спросят… Однако… — Идом снова повернулся к столу. — Дедал, функция: стереть текущий файл, включая все копии. Уровень один, код преодоления: заглавная В-а-н, пробел, заглавная Д-а-й-м-е-н; произносится: Ван Даймен. Подтверждаю.
План мигнул и исчез.
Идом снова повернулся к Изадоре, лицо его было бесстрастным.
— Чего у меня нет, — его плечи поднялись и упали, — того я не могу дать. — Он с вызовом посмотрел на Изеки, но тот лишь отрывисто кивнул. — Жаль, что не могу сделать для вас больше, мисс Гацалуменди, — с сожалением сказал Идом.
— Изадора. Переход на имена должен быть двусторонним.
— Изадора. Не думаю, что мы снова встретимся, если только все это как-то не рассосется.
— Понимаю.
Она вложила свою благодарность в последнюю улыбку и повернулась к выходу.
Из центра управления Рейнер-парка они возвращались в молчании. Только уже в коридоре, стоя перед своей дверью, офицер неожиданно спросил:
— Выдуманное королевство. Что это было за… выдуманное королевство?
— Выд… а! Это была старая сказка в дочумовой литературе. О маленькой девочке, которую ураганом перенесло через непроходимую пустыню в королевство, населенное странными созданиями и волшебством, — объяснила Изадора. — Это история о том, как она пыталась вернуться к своей семье.
— Гм.
Несколько секунд Изеки смотрел на женщину, потом снова повернулся к двери.
В этот момент Изадора почувствовала, как что-то легко коснулось ее волос. Такое едва ощутимое касание, просто дыхание. Женщина инстинктивно обернулась.
Крик застыл у нее в горле, когда прямо перед собой, в каких-то сантиметрах от собственного лица, она увидела лицо незнакомца — жуткое, пугающее лицо, которое все было каким-то неправильным. Когда их глаза встретились, из ниоткуда возникла рука в перчатке и прижала палец к губам. Только тогда Изадора поняла, что это лицо перевернуто вверх ногами.
У нее закружилась голова. Непонимающе глядя вверх, женщина попятилась, а оборванная фигура зашагала по потолку к Изеки. Как зритель в сюрреальном театре теней, Изадора смотрела, как полицейский открывает дверь, оборачивается и видит незнакомца. Реакция офицера как в зеркале отразила реакцию Изадоры: на какую-то долю секунды он застыл с отвалившейся челюстью. А когда схватился за пистолет, было уже поздно — фигура на потолке добралась до него. Руки в черных перчатках схватили его руку, и в следующую секунду нападавший больше не стоял на потолке, но падал, поворачиваясь в воздухе. Вскрикнув от боли в выкручиваемой руке, лейтенант упал на колени.
— Чуен! — закричала Изадора.
Нападавший прокатился по полу, блеск в его ладони — шоковый пистолет Изеки. Вскочив на ноги, он — невероятно — как таракан побежал вверх по стене. Изадора увидела мельком Чуен, бегущую к ней в открытую дверь, но тут Изеки поднялся с пола и загородил обзор. Лицо полицейского было багровым от ярости.
— Не двигаться! Или я уложу тебя прямо на месте! Человек снова стоял на потолке, только на этот раз в его руке был шоковый пистолет Изеки, нацеленный в грудь офицера.
Лейтенант не отрывал глаз от налетчика, но Изадора чувствовала, что он обыскивает коридор боковым зрением. Прямо в проеме, невидимая для бандита, стояла Чуен, произнося что-то одними губами. Что именно — Изадора не поняла, но ее не столько интересовала подруга, сколько налетчик. Не слышала ли она этот голос раньше? Человек этот был высокий, худой и одет как бегун по крышам. Он снова заговорил:
— Мне нужно поговорить с вами, офицер. Изеки резко кивнул:
— Хорошо, давай поговорим. Ты спускаешься сюда, отдаешь мне пистолет, и мы поговорим.
— Ладно, — согласился бегун по крышам. Он критически осмотрел захваченное оружие, но его прицел даже не дрогнул. — Эта… э… эта штука установлена на оглушение или на болевой шок? — непринужденно поинтересовался он.
Изеки облизал губы, и Изадора поняла, что положение доказано.
— Я верну вам оружие, но вы должны дать слово, что мы поговорим и что я уйду, когда захочу. Без всяких фокусов.
— Даю слово, — сказал Изеки. Слишком быстро. Бегун по крышам покачал головой:
— Нет. Мне нужно ваше
Изеки задвигал челюстью, будто хотел сжевать собственные десны. Потом еще раз дернул головой.
— Я даю его, — с ненавистью проговорил он.
Бегун по крышам заметно расслабился. Он казался смертельно усталым (хотя Изадора была не уверена, можно ли судить об этом по человеку, имитирующему летучую мышь). С приводящей в замешательство вялостью бегун полез вниз по стене. На полпути он сорвался и неуклюже упал на колено.
— Черт!
У Изадоры больше не осталось сомнений; лицо было лицом незнакомца, но этот неторопливый выговор мог принадлежать только одному человеку.
— Габриел? — Она подошла к нему.
— Из! — Габриел поднялся. — Дьявол! Если бы это случилось десятью этажами выше… Возьмите, офицер.
Он протянул Изеки шоковый пистолет. Лейтенант нелюбезно забрал оружие.
— Предохранитель не снят, — мрачно сказал он, взглянув на пистолет.
— Я никогда не видел особой пользы в стрельбе по офицерам полиции. Нельзя ли где-нибудь присесть?
Вопросы затопили голову Изадоры, но она сдержалась и повела Габриела в квартиру. В дверях они столкнулись с Чуен. Досада на лице той сменилась растерянностью.
— Чуен, это Габриел. Габриел, это Чуен. — Изадора чувствовала себя дурацки неудобно.
Чуен враждебно оглядела землянина:
— Он не очень похож на то, каким ты его описывала.
— На фотографиях я выхожу лучше. Могу я воспользоваться вашим душем?
— Хочешь говорить там? — поинтересовался Изеки. Потом махнул рукой.
— Я покажу, — сказала Изадора, идя впереди.
В ванной Габриел снял маску и кинул в сторону сброшенную кожу, возвращаясь к самому себе. Впервые за день его собственное отражение уставилось на него из зеркала, но оно казалось не более знакомым, чем то лицо, что лежало теперь, смятое, на полу ванной комнаты.
— Добро пожаловать назад, — попробовал Габриел. Не помогло. Он поморщился от боли и пустил воду в раковину.
— Так лучше, — сказала Изадора с порога.
— Хотелось бы думать, — ответил Габриел сквозь плеск воды. Он поднял голову от раковины и повернулся к ней — лицо мокрое, капельки сбегают по глазам и с подбородка. Землянин провел рукой по ресницам. — Из…
Что тут скажешь? В переулках Площади Психов все казалось таким ясным. Но теперь вернулась двойственность.
