— Надень шапку. Колодцы чистят по праздникам.
Кони-всадники тем временем нашли утёнка. Теперь они маршировали по селу и несли на палке портрет Гугуцэ.
А один конь-всадник с ружьём из бузины дожидался Гугуцэ во дворце:
— Твоё величество, нужна пакля для патронов!
Гугуцэ знал, что пакля делается из конопли, велел жеребёнку отдохнуть, а сам вместе с конём- всадником прямо перед дворцом вскопал и засеял целую грядку конопли.
— Теперь патронов на весь год хватит! — радовались кони-всадники.
После полудня Его величество Гугуцэ счёл необходимым отправиться на луг и заняться там охотой на бабочек. Он ловил их шапкой. Королевская охота была очень удачной. Бабочки так и лезли под корону Его величества. Как видно, им очень хотелось попасть во дворец.
Переделав великое множество столь же важных и неотложных дел, Его величество к вечеру немного утомился и вышел на околицу села.
По всем дорогам, с полей, ферм, виноградников возвращались люди. Сперва они были маленькие, величиной с колосок, потом с кукурузный початок, вот они уже с помидорный куст, нет, с целый подсолнух…
А Его величество, оставаясь на месте, делался все меньше, пока люди не взяли мальчика за руку и не отвели домой.
Косец
— А брусок? — спросил отец, выйдя из дома. — Ты его не забыл, Гугуцэ?
Брусок… Вот если бы отец уступил ему косу! Когда шагаешь с косой на плече, тут есть на что полюбоваться! А кому интересно глядеть на человека с бруском и кувшином? Даже себе самому Гугуцэ казался малышом, меньше кувшина, который он нёс в руке.
Отец шёл себе и шёл, а Гугуцэ шагал за ним. Шёл, не отставая, будто там, на лугу, кто-то сидел и тянул его за верёвочку.
Вот он и луг у самой реки. Гугуцэ налил воды в кувшин. А отец подпоясался и начал косить. Из травы сразу выпорхнули стрекозы, бабочки, божьи коровки, посыпались кто куда всякие перепуганные букашки.
Коса распевала то вдали, то совсем рядом. Помашет отец рукой, и Гугуцэ мчится к нему с кувшином и бруском по свежей стерне. Может, отец утомился, и Гугуцэ вместо него докончит хоть один прокос? Но нет, отец мочит в кувшине брусок, точит косу и опять принимается косить.
Когда они с отцом проходили по селу, кое-кто, возможно, думал, что косить будет Гугуцэ, а отец только помогает нести косу. Если бы было так на самом деле! Но отец и не догадывается, как Гугуцэ хочется покосить. Он и внимания на него не обращает.
Вот почему Гугуцэ даже обрадовался, когда занозил ногу. Но отец вынул занозу и опять забыл про Гугуцэ. О том, чтобы отдать косу, и речи не было.
Ой! Перепёлка! Выскочила прямо из-под ног у отца.
Сели обедать. Ну-ка, интересно, что положила мама в котомку? Гугуцэ ел по-молодецки, набирался сил для косьбы. Отцу он устроил тень, надев на куст рубашку, и посоветовал вздремнуть.
— Дело говоришь, — одобрил отец. Разобрал косу и лёг.
«Вот теперь и коси!» — обиделся Гугуцэ, но — так и быть — сбегал к роднику и набрал для отца кувшин ключевой воды. Вернулся, а отец уже снова косит. Ну хорошо, он, Гугуцэ, договорится с кузнецом, и кузнец смастерит ему косу. Тогда можно будет прийти сюда ночью и косить при луне. Интересно, что скажет отец на следующее утро?
— Ух ты! Заяц! — крикнул отец.
Гугуцэ разинул рот от удивления да так и застыл. Отец вспугнул зайчонка и погнался за ним. Заяц понёсся во всю прыть, отец тоже, заяц — за горку, и отец следом.
«Попался зайчишка! Ноги у отца длинные».
Гугуцэ пришёл в себя, закрыл рот и хвать с земли косу. Поплевал на ладошки, размахнулся и… Ничего, сейчас замахнёмся получше. Молодец, Гугуцэ! Ой, опять коса в землю воткнулась!
Воротился отец, а Гугуцэ знай себе косит. Десять травинок скосил или около того.
До вечера Гугуцэ насобирал целую охапку всяких вкусных травок и спел все песни, какие знал.
И вот они с отцом идут с покоса. Гугуцэ с травками, бруском и кувшином шагает впереди, за ним отец с косой на плече. Всех детей, какие попались по дороге, Гугуцэ позвал к себе домой и угостил медуницей и прочими вкусными травками. А про зайца молчок. Никто не узнал, что это был всего-навсего крошечный зайчонок и что отцу так и не удалось его поймать.
Песенки
С тех пор как Гугуцэ бросил комком земли в курицу старушки Иоанны, никто в селе Трое Козлят больше не смеётся. Как увидят люди Гугуцэ, так носы повесят, ходят сердитые. Даже мама не улыбается. Что делать? С кем посмеяться?
Встречаются на дороге куры, утки, индюшки. Но поди попробуй с ними посмейся, они рот открывают, только когда клюют или пьют.
Подходит Гугуцэ к дому деда Луки. Дед не такой, как все. Он в прошлом году дал Гугуцэ арбуз.
Гугуцэ стучит в дверь. Дверь скрипит, и появляется в ней шапка деда Луки.
— Что тебе, Гугуцэ?
— Дедушка Лука! Может, ты со мной посмеёшься?
— Я завтракать сажусь, — отвечает дед Лука. — Ты уж, внучек, не сердись, но я сроду натощак не смеялся.
Идёт Гугуцэ дальше, догоняет бабушку Тудору.
— Бабушка Тудора, давай посмеёмся.
— Что ты, милый! Я корову в стадо веду.
И погоняет корову хворостинкой.
Сворачивает Гугуцэ на соседнюю улицу, видит, люди колодец копают. Ищут воду, а вытаскивают одну землю. Садится Гугуцэ на корточки, заглядывает в колодец. Люди на дне меньше его шапки. Скоро до Америки дойдут, а воды всё нет.
— Давайте посмеёмся! — кричит Гугуцэ.
— Нашёл над чем смеяться! — сердятся люди.
Грустный вернулся Гугуцэ домой. Как людей задобрить?
«Залезу-ка я в трубу, испачкаюсь в саже и весь чёрный пройдусь по селу, — думает Гугуцэ. — Люди засмеются и больше не будут на меня сердиться. А ещё лучше, если я надену мамино платье и пойду в нём гулять».
Но что-то шепчет ему: «Ничего не выйдет. Люди скажут: „Мало того, что он кинул комком земли в курицу старушки Иоанны, но ещё и ходит по селу шутом гороховым. Вот бесстыдник!“»
Что же придумать? Стоит Гугуцэ и думает, но думается ему плохо. Тогда он сел на завалинку. Но что-то и на ней ничего хорошего не придумывается. Тут залез Гугуцэ на забор и сразу всё придумал. И скорее побежал к людям, пока не забыл того, что придумано.
Бежит по селу. Во дворах никого нет. Вдруг видит на краю дороги трактор. Крутит тракторист ручку, сердится, а трактор не заводится и точка.
— Дяденька, — кричит Гугуцэ. — Ты ему песенку спой!
— Какую ещё песенку? — ворчит тракторист.
— А вот какую:
