— Ты только посмотри на это платье!
— Дорогая шмотка! Кто знает, откуда она раздобыла столько денег. Да и сумочка у нее от «Гермеса»!
Мальберг, не спуская глаз с синьоры, наклонился к Катерине и прошептал:
— На ней платье Марлены. Я уверен, что это платье было на Марлене, когда я видел ее в последний раз живой.
На лице Катерины отразилось изумление.
Тем временем синьора отошла от прилавка и снова смешалась с толпой.
— Пойдем, — поторопил девушку Лукас, — посмотрим, что она будет делать.
— Что она может делать на Кампо деи Фиорд? Покупать что-нибудь: finocchio, cipolle, pomodori! — Катерина явно не хотела верить в историю Мальберга.
Пристроившись за синьорой Феллини, они тихо переговаривались.
— Платье Марлены свидетельствует о том, что эта особа была в ее квартире, — сказала Катерина.
Мальберг пожал плечами:
— То, что Феллини здесь разгуливает, вырядившись респектабельной дамой, наводит на мысль, что она получила хорошие деньги за молчание.
— Ты думаешь, ей известны подробности смерти Марлены?
— Вполне вероятно.
Синьора Феллини слонялась по рынку без дела — это было очевидно. Она ничего не покупала, поворачивала то налево, то направо. В конце концов она вернулась на то место, где Мальберг ее увидел. Можно было подумать, что она хочет отделаться от вероятной слежки.
Внезапно синьора посмотрела на часы, ускорила шаг, вышла из Кампо деи Фиорд и направилась в сторону Пьяцца Фарнезе. Миновав фонтаны, которые украшали площадь, она приблизилась к большому зданию, в котором располагалось посольство Франции.
В тени величественного строения она ходила взад-вперед, будто ждала кого-то.
Лукас и Катерина стояли чуть поодаль, за фонтаном, и наблюдали.
После десяти минут ожидания синьора явно начала нервничать. Но тут к ней подъехал мужчина на мотороллере «веспа». На нем были джинсы, футболка и черный шлем с забралом из плексигласа.
Он явно не торопился и поставил мотороллер на подножку. Затем он подошел к синьоре, на ходу расстегивая шлем. Она заговорила, очевидно упрекая его за то, что он опоздал. Наконец, оглядевшись по сторонам, она вынула из сумочки конверт и протянула мужчине.
— Странно, — сказал Мальберг, не глядя на Катерину, — тебе не кажется?..
— И правда, — ответила она, не поворачиваясь.
Мужчина открыл конверт. Казалось, он пересчитывал купюры. Судя по всему, сумма его не удовлетворила: он сердито смял конверт и засунул в правый карман джинсов. Потом он сорвал шлем и возбужденно заговорил с женщиной.
— Лууукас? — голос Катерины прозвучал растерянно. — Лукас! Скажи мне, что это неправда. — Она с такой силой сжала руку Мальберга, что ему стало больно.
— Это Паоло! — возмущенно закричал Мальберг. — Паоло, твой брат!
Катерина приникла к Лукасу, уткнувшись лицом в его плечо.
— Мне кажется, что ты должна это как-то объяснить, — сердито сказал Мальберг.
Катерина округлившимися глазами посмотрела на Лукаса и пробормотала:
— Я так же удивлена, как и ты. Ты думаешь…
— Только не надо говорить, что ты ничего не знала о двойной игре своего брата! — в ярости произнес Мальберг.
Катерина вздрогнула.
— Ради Мадонны и всего, что для меня свято! — воскликнула девушка. — Нет, я не знала, что Паоло и эта женщина заодно. Я сама не понимаю, что все это значит. Паоло — жулик, но не преступник!
Катерина отвернулась. В ее глазах стояли слезы.
Но Мальберг был непоколебим.
— Ты знаешь, что это значит, — жестко сказал он. — Кто бы ни стоял за этим преступлением, ему известен каждый мой шаг. А безопасная квартира в пансионе Папперитц — это всего лишь уловка. Может, там есть даже прослушка. А как Паоло изображал, что ничего не знает, когда мы искали второй вход в квартиру Марлены! Просто потрясающий спектакль! Тебя можно поздравить с таким способным братцем!
— Ты несправедлив! — Катерина нервно сжала кулаки. — Пожалуйста, не обвиняй меня в том, что мой брат докатился до такого.
— Да уж, твой брат, которому я нравлюсь… Не ты ли это говорила? — Мальберг был вне себя. Мысль, что Катерина вела двойную игру, привела его в бешенство. — Ты живешь с братом в одной квартире, вы как семейная пара, и ты хочешь сказать, что ничего не знала об этом? Я не верю! Это уже чересчур.
— Лукас, поверь мне!
— Я бы с удовольствием, да не могу. Я в тебе разочаровался. Жаль, у меня были честные намерения.
«У меня тоже», — хотела сказать Катерина, но было уже поздно. Лукас Мальберг развернулся и быстро двинулся в сторону Кампо деи Фиорд.
От страха Мальберг даже перешел на бег. В голове у него был полный беспорядок, и чем дальше он уходил от Пьяцца Фарнезе, тем отчаяннее были его мысли. Он шарахался от прохожих, каждые пятьдесят метров переходил на другую сторону улицы, останавливался, оглядывался по сторонам, опасаясь слежки, и все время то ускорял, то снова замедлял шаг. «Что теперь делать?» — стучала в голове одна мысль. «И где ты остановишься? — будто издалека услышал Мальберг робкий, неуверенный голос. — Где ты остановишься?»
Нет, он не убивал Марлену! Но как ему это доказать? И вообще, дадут ли ему возможность это сделать? Наверное, в квартире Марлены осталась куча его отпечатков. К тому же в полиции знают, что она хотела встретиться с ним. А он, испугавшись, не позвонил в полицейский участок, когда обнаружил труп. Мальберг почувствовал, как по телу побежали мурашки. Что было известно людям, которые убили Марлену?
В панике он бежал по маленьким переулкам и не заметил, как вдруг оказался на Виа Лука. Он увидел пансион Папперитц. Отдышавшись, Лукас понял, чего он хочет. В обеденное время в пансионе было тихо. Мальберг быстро поднялся по лестнице. Перед дверью остановился и глубоко вдохнул, чтобы успокоиться. Потом он нажал на кнопку звонка.
Ему открыла горничная и вежливо поздоровалась. Мальберг так же мило ответил ей. К счастью, синьоры Папперитц не было. Он медленно прошел по длинному коридору. Оказавшись в комнате, быстро сгреб все свое добро (благо вещей у него было мало) и запихал его в дорожную парусиновую сумку. Еще раз осмотревшись, Лукас вышел из пансиона, никем не замеченный.
Никогда прежде Мальберг не чувствовал себя таким беспомощным и совершенно не понимал, что ему теперь предпринять. Кому он мог довериться? На чью помощь он мог рассчитывать? Не осознавая, что он делает, Лукас брел некоторое время по Лунготевере деи Тибальди вдоль Тибра. Перешел через буро- зеленую реку по мосту Понте Систо и направился, сам того не замечая, на юг, в сторону квартала Трастевере.
В бутербродной со стеклянными столиками Мальберг купил сэндвич — не потому что он был голоден, а чтобы немного успокоить желудок. Затем выпил кофе-латте.
Неожиданно Мальберг увидел человека, который смотрел на него в зеркало. Незнакомец буквально таращился на него своими глубоко посаженными глазами. Спутанные волосы спадали на лицо, изрезанное глубокими морщинами. Мужчина выглядел нездоровым, затравленным и бледным. «Чего вылупился?» — хотелось крикнуть Мальбергу. Прошло несколько секунд, прежде чем Лукас понял, что человек в зеркале — это он сам. Казалось, против него сговорился весь мир. Его, совершенно невинного человека, выбросили за борт жизни.
— Я хочу вернуть жизнь, которая принадлежала мне, — в отчаянии пробормотал Лукас. Эта фраза
