прозвучала как молитва.
Вентилятор под потолком бутербродной приятно холодил потное лицо Мальберга. Он вытер мокрую шею платком, и при этом из его кармана выпал листок, который он уже много дней носил с собой. На нем было написано: «Джакопо Барбьери», а рядом — семизначный номер.
— От вас можно позвонить? — спросил Лука лысого
Барбьери отозвался обычным «Pronto!».[24]
— Это Мальберг. Это Мальберг. Вы, кажется, знаете меня, не так ли?
— Да, синьор Мальберг. Я как раз хотел с вами связаться. Чем могу помочь?
— Позвольте задать вопрос… — Лукас сделал паузу. — В каких отношениях вы находитесь с Катериной Лимой?
— Я вас не понимаю, синьор.
— Я хочу спросить, вы тесно дружите с Катериной Лимой или у вас перед ней есть какие-нибудь обязательства?
— Понятия не имею, — без колебаний ответил Барбьери. Но почему вы спрашиваете?
— Дело обстоит так. У меня есть небезосновательные подо зрения, что Катерина Лима ведет двойную игру. В любом случае ее брат Паоло получает деньги от людей, которые связаны с убийством Марлены Аммер.
— Этого не может быть!
— Может. Я и Катерина видели, как ему передавали деньги. Катерина говорит, что ничего об этом не знает, но я не верю, что она ни о чем таком не подозревала.
Барбьери немного помолчал. Наконец он заговорил:
— Вы уверены? Я знаю Катерину только по работе, но, честное слово, только с хорошей стороны. И она всегда болезненно переживала махинации брата. Но то, о чем вы говорите, мошенничеством назвать нельзя. Когда она попросила меня присмотреть за вами, это было сделано скорее для вашей защиты…
— Послушайте, я не могу рисковать! — перебил его Лукас. — Вы готовы мне помочь?
— В любое время.
— При одном условии! Катерина не должна об этом знать.
— Я даю вам слово, синьор Мальберг.
— Вам наверняка известно, что по совету Паоло я переехал в пансион на Виа Лука.
— Этого я не знал.
— Я съехал оттуда, потому что у меня были подозрения, что о моем местонахождении знают теперь… многие.
Барбьери громко вздохнул.
— В любом случае вы приняли правильное решение.
— Сейчас я ищу новое пристанище. Без полицейских осведомителей, вы понимаете?!
— Хм… — Барбьери задумался. — Это непросто сделать, не приобретя новых единомышленников. — Он помолчал не много. — Но если вы не против пожить в моей квартире, я мог бы предложить вам падежное убежище на первое время.
Еще бы Лукас был против!
Через час Мальберг уже звонил в дверь с табличкой «Дж. Барбьери». Дом стоял на маленькой улочке за протестантским кладбищем, между Монте Тестаччо и пирамидой Цестиуса. Как и другие здания в этом квартале, дом видел времена и получше. Но надежность Лукас ценил в этот момент больше, чем комфорт.
— Надеюсь, вы звонили мне не со своего мобильного телефона? — с порога спросил его Джакопо Барбьери.
— Не беспокойтесь, — ответил Мальберг, — я хорошо запомнил ваши слова: «…никаких отелей, чеков, кредитных карточек и мобильных телефонов».
— Хорошо, — сказал Барбьери и впустил Лукаса в квартиру. — Вам также следует избегать мест, которые каким-нибудь образом связаны с расследованием вашего дела.
Мальберг кивнул, хотя ему это было не совсем понятно.
На первый взгляд квартира Барбьери казалась эталоном холостяцкого жилища. В кухне стояла гора грязной посуды пятидневной давности. Барбьери поймал взгляд Лукаса и пояснил:
— Вы должны меня простить, поскольку я не был готов к визиту гостей. Иногда здесь все идет кувырком. Конец моей карьеры криминалиста означал и крах моего брака. Честно сказать, я об этом ни разу не пожалел. А вы, кстати, женаты?
— Я — нет. Я женился один раз в двадцать два, а в двадцать пять был снова свободен. С тех пор я стал, как говорят, закоренелым холостяком. Но, если честно, моя жизнь одиночки — это скорее результат упущенных возможностей, чем сознательное отшельничество.
— И потом «в моей жизни появилась Марлена Аммер и зацепила до глубины души», я прав?
— Как вы догадались?
— Работа такая, — коротко ответил Барбьери.
Мальберг запоздало улыбнулся.
— Я добавлю, что у меня к Марлене были достаточно сильные чувства. Да, я ехал в Рим, чтобы купить коллекцию книг, по не только для этого. Вы можете представить, что происходило в моей душе, когда я увидел Марлену мертвой в ванне?
Барбьери молча кивнул.
Комната, которую Джакопо предложил Лукасу, была похожа на чулан с узкими высокими окнами, которые выходили в парк. Через них сюда проникала приятная прохлада. Внутри стояли оттоманка и платяной шкаф шестидесятых годов. И хотя жилище едва ли можно было назвать комфортабельным, Мальберг чувствовал себя здесь уютно.
Ситуация выглядела довольно комичной, когда Мальберг и Барбьери взялись мыть посуду, накопившуюся за несколько дней. Лукас, вытирая тарелку, будто заправская домохозяйка, спросил:
— У вас ведь были результаты вскрытия тела Марлены Аммер. Какое у вас сложилось впечатление?
— Честно говоря… — начал Барбьери и замолчал.
— Я прошу!
— Ну хорошо. С самого начала у меня закралось подозрение, что есть два документа с данными осмотра и вскрытия трупа. Один — истинный, второй — фальшивый. Такое можно было сделать только с помощью приличной взятки.
— И в вашей практике это встречалось часто? — Мальберг с нетерпением смотрел на собеседника.
— Нечасто, — ответил Барбьери, — на моей памяти было всего два случая…
— Вы можете рассказать поподробнее?
Бывший полицейский отвел глаза. Казалось, ему не очень-то хотелось говорить об этом. Однако Джакопо откашлялся и ответил:
— В обоих случаях за этим стояла мафия.
— Мафия?
— Можете представить себе, как происходило дело!
— Нет, не представляю.
— Прокурор, который раскритиковал фальшивый отчет о вскрытии, был отстранен от должности и исчез где-то в пьемонтской провинции. Больше о нем никто ничего не слышал.
— Но вы же не думаете, что за убийством Марлены Аммер стоит мафия!
— Есть предположение, что она как-то связана с курией. Но не нужно обманывать себя. Закулисные руководители мафии — очень талантливые люди, им нет равных в инсценировке, казалось бы, невозможных взаимосвязей. Я помню дело одного уважаемого медика из лаборатории. Профессор возглавлял институт в Остии, в котором спортсмены сдавали анализ на допинг. Никто не мог заподозрить авторитетного ученого в недобросовестности. Но у профессора была тайная страсть — игра в рулетку. И эта страсть ввергла его в
