– Давай-ка выгоним эту стерву к чертям собачьим. Пусть ее крутой папахен со своими охранниками- головорезами мчится и сам дочурку из этого дерьма выковыривает. Смотришь, может, до кучи и пакость эту зубастую с улицы разгонит… А деньги свои, – он шагнул вперед и навис над испуганно отшатнувшейся девчонкой, – в трубочку сверни и знаешь куда засунь?
– Ромка! – взвизгнула Ольга. – Прекрати немедленно! Ты чего несешь? Совсем с ума сошел? Не доходит, что девочка не в себе?.. А вот родителям, – повернулась она к гостье, – позвонить действительно не мешало бы. Успокоить, мол, жива, здорова. Но звать сюда пока никого не нужно. Помочь не помогут, только сами ни за что ни про что пострадают.
– Вы чего, всей компанией травы обкурились? – Вика для убедительности покрутила пальцем у виска. – И теперь реальные глюки ловите?
Алексей, сморщившись как от зубной боли, с сожалением посмотрел на нее, потом поднял глаза на Романа.
– Знаешь, братишка, а может, ты и прав. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Пусть действительно катится, куда хочет. Сумеет выкрутиться – ее счастье. Не сумеет – знать, не судьба.
– Мальчики, мальчики, не дурите, – запротестовала Ольга, но парни и не думали ее слушать.
Участковый поднялся со стула, вплотную подошел к девушке и, чеканя каждое слово, заговорил:
– Значит так, гражданка! Если вас не устраивает компания, насильно никто не держит! Выход, – он ткнул пальцем в сторону двери в квартиру, – там!
Девчонка, наконец почувствовавшая, что явно перегнула палку, решила на всякий случай пойти на попятную. Она совсем не горела желанием оказаться на улице, где происходили непонятные и, вполне возможно, опасные события, и, не очень умело изобразив раскаяние, примирительно отозвалась:
– Да ладно тебе. Прям нервный какой. Уже и пошутить нельзя? Можно подумать, головой не я, а ты приложился. И носом вон, – девушка, покривившись от боли, осторожно прикоснулась к посиневшей переносице. – Орешь тут, как потерпевший. На улицу гонишь… Еще милиционер называется.
Роман при виде растерянного, сразу не нашедшего что ответить товарища саркастически хмыкнул:
– Вот и поговорили.
Ольга же, ставя на плиту чайник, разряжая обстановку, подвела итог дискуссии:
– Все, хватит собачиться. Сейчас выпьем чаю, успокоимся, и все вместе будем думать, что делать дальше…
Несмотря на умиротворяющее мягкое тепло выходного дня уходящего лета, в приемной вице- губернатора, курирующего, в том числе, и деятельность силовых структур города, толпилось множество сдавленно переговаривающихся, нервно мечущихся из угла в угол озабоченных чиновников. В самом же кабинете беспрестанно надрывались телефоны. А сгорбившийся за необъятным рабочим столом отставной генерал внутренних войск, недавно перешедший в городскую администрацию, не обращая на них никакого внимания, раз за разом набирал на мобильнике один и тот же номер.
Его единственную девятнадцатилетнюю дочь-студентку, как на грех, именно сегодня с раннего утра понесло на дачу к приятелям в Тосненский район области. Почему-то он с самого начала был категорически против этой поездки, но строптивая девчонка все-таки настояла на своем. И вот теперь, когда со всех сторон поступала паническая информация о творящемся на этом направлении светопреставлении, она ни в какую не желала отвечать на звонки.
Обманывая себя тем, что дочь просто из вредности дразнит его, продолжая дуться за снятый с ее личной машины проблесковый маячок, вице-губернатор в отчаянии отшвырнул ни в чем не повинный мобильник. Затем, леденея от дурного предчувствия, все же заставил себя взять трубку не желающего умолкать алого телефона.
После первых слов оперативного дежурного городского управления Министерства по чрезвычайным ситуациям он побелел и схватился за левую сторону груди, ощутив болезненный укол в сердце.
Спасатель бесстрастно, словно о рядовом дорожно-транспортном происшествии, доложил о жуткой авиакатастрофе. Военно-транспортный «Ан-12», переоборудованный для разгона дождевой облачности, экстренный вылет которого всего три часа назад согласовывали с вице-губернатором представители авиакомпании «Пулково», рухнул на жилой микрорайон в Колпино.
– Какие разрушения и количество жертв? – после длительной паузы прохрипел вице-губернатор, с трудом собравшись с силами.
– Неизвестно, – запнувшись, ответил дежурный. – С места катастрофы пока нет никакой информации.
– Как это нет? – постепенно приходя в себя, возмутился чиновник. – Вы что же, до сих пор никак не отреагировали?!
– Отреагировали-то мы как положено, немедленно по поступлении сигнала, – теперь в голосе спасателя прорезались нотки растерянности, – но район чрезвычайного происшествия накрыт необычайно плотным туманом. Как только расчеты пересекли его границы, связь с ними тут же оборвалась.
– Хорошо, полковник. – Вице-губернатор невероятным усилием воли наконец овладел собой и сумел обрести былую генеральскую решительность. – Я немедленно дам указание начальнику милицейского главка направить на место катастрофы роту ОМОНа. Они живо с творящимся там бардаком разберутся. По результатам вы будете подробно информированы.
В середине дня, выполняя распоряжение дежурного по городу, сотрудники, несущие службу на стационарном посту ГИБДД «Ленсоветовский», перекрыли Московское шоссе. Потеющие в бронежилетах инспекторы разворачивали назад чертыхающихся водителей и старались не задумываться о том, почему из медленно колышущейся в пяти метрах за яркими пластиковыми щитами молочно-белой завесы уже за много часов не выехала ни одна машина.
В начале четвертого идущий в голове колонны заливающихся сиренами серых «Уралов» камуфлированный «Тигр» растолкал поток встречного транспорта и, взвизгнув тормозными колодками, осадил перед заграждением. Из броневика, в профиль отдаленно напоминающего знаменитый американский «Хаммер», оставив открытой тяжелую дверь, выпрыгнул моложавый поджарый майор.
Начальник поста, вынужденный в экстремальной ситуации трудиться наравне с подчиненными, вразвалку подошел к нему, по пути рукавом вытирая пот со лба, и пожал протянутую руку. Омоновец посмотрел на лениво шевелящуюся стену тумана, едва заметно дернул уголком губ и подчеркнуто беззаботно спросил:
– Ну, рассказывай, как до жизни такой докатились?
Тяжело отдуваясь, грузный капитан беспомощно отмахнулся и сморщил лицо в подобии улыбки:
– Да чего тут рассказывать? Сам видишь… Похоже, доигрались с экологией-то. Вон, какая напасть приключилась.
– И как долго это безобразие творится? – Майор продолжал внимательно изучать необычное природное явление.
Начальник поста задумчиво почесал переносицу и, закатив глаза к небу, ответил:
– Да, пожалуй, часов с пяти утра. Время-то никто не засекал. Сперва подумали, туман как туман, здесь он частенько под утро бывает. Вон даже, на всякий случай, транспарант зажгли, – он кивнул в сторону нависшего над проезжей частью прямоугольника из матового стекла с красными надписями, предупреждающими водителей об опасных метеоявлениях. – А эта зараза ненормальная какая-то оказалась. Перед постом встала – и ни туда, ни сюда. И главное, движение прекратилось. В начале десятого последняя фура оттуда выскочила – и все, как обрезало.
– В натуре незадача, – усмехнулся омоновец, прекрасно понимая истинную причину переживаний капитана, оставшегося без дневного заработка, и успокаивающе потрепал его по плечу. – Не переживай, сейчас прокатимся туда, разберемся, что к чему. Смотришь, и твоему горю поможем.
– Хотелось бы, – горестно вздохнул его собеседник, – да только верится с трудом.
