Электрик

Маша вскочила из-за парты. Никто даже и не заметил перемен, произошедших с их милым Мегавольтом.

– Наса Маса красэ вшех. Не правда ли, Штрельцова? – Лысый мужчина подошел к парте Маши и присел на край. – Стрельцова, ты готова умереть? Готова, Маша?

Мария мотнула головой и очнулась. Перед ней стоял Павел Алексеевич, более известный под именем Мегавольт. Добродушный старик посмотрел на девушку, приподняв брови, из-за чего его лоб напомнил Маше соседского шарпея.

– Мария, вы сегодня не готовы?

«Нет, я не готова умирать! – хотела закричать Маша. – Не готова! Ни сегодня! Ни завтра! Никогда!»

Хотела, но сдержалась. Раз мерзкий бритоголовый исчез, значит, и вопрос может быть совсем о другом. Например, о невыученном уроке.

– Маша… – начал преподаватель.

– Нет, – поспешила ответить девушка. – Я не… Извините. Можно выйти?

Лоб учителя снова стал шарпейским.

– Господа хорошие, урок только начался, а вы уже куда-то хотите…

После слова куда-то класс ожил. Кто-то захихикал, кто-то зашептался.

– Ну-с, Мария Стрельцова, что мне прикажете с вами делать?

Маша пожала плечами и застенчиво опустила глаза.

– Ладно, идите. Я отпускаю вас только для того

чтобы убить тебя потом

чтобы с вами не случился конфуз во время ответа у доски.

Класс снова загудел, а Маша схватила с парты учебник и сумку и выбежала из кабинета.

«Если я сейчас не увижусь с ребятами, тогда случится конфуз… К чертям конфуз! Тогда случится истерика. Нормальная такая истерика, срыв, слет с катушек».

* * *

Юрка соображал, о чем ему говорит Пашка. Положив трубку, он еще долго сидел на диване и смотрел в черный экран телевизора. Говорящая голова – это здорово. Клево, черт возьми. Юру так и подмывало спросить друга, что он курит. Но голос Пашки не дал Кулешову поглумиться над его бедой. Или все-таки наркотический бред? Вообще-то за Курагой такого не водилось. Нет, он мог, конечно, раскурить косячок по кругу, но… Основным снятием стресса был «Ягуар» или «Хуч», а от них только завеселеть можно, то есть до картинок дело не доходило ни разу.

Черт знает что. Стас, Серега, да еще и отец Пашки. Точно. У Кураги винтики за ролики заехали из-за всех этих смертей, вот и несет всякую чушь. Со всей этой херней Юрка и о школе совсем забыл. Выпускной класс – это вам не хухры-мухры. ЕГЭ и всякая чушь, с ним связанная. И то это всего лишь полдела. Потом поступление в какой-нибудь вуз. А Юрка ни сном ни духом, в какой. Мать хотела, чтоб ее сынок поступил в мед, а батя – в политех. Только Юрка знал, что ни в одно из этих учебных заведений его и за уши не затянешь. Он хотел двух вещей: не учиться и не идти в армию. К сожалению, два этих скромных желания практически не уживались вместе. В моменты, когда до него доходила эта прописная истина, он думал: уж лучше армия, чем исполнение нереализованных планов предков.

Все, ладно, надо завязывать. Завтра в школу, а сегодня надо навестить Пашку и Ольгу. Необязательно в этом же порядке. Сначала к Оле. Тем более что она как-то намекала на возобновление отношений. Намекала? Да она прямо тебе сказала, что хочет тебя. Вот эти нереализованные планы Юрка и собирался реализовать в ближайшие часы. Лысая голова в микроволновке и обкуренный Курагин вылетели из головы, но ненадолго.

Он принял душ, побрился (это он проделывал с особым трепетом, вкладывая в этот процесс всю душу – из его одноклассников мало кто мог похвастаться тем, что бреется хотя бы раз в неделю) и приступил к подбору гардероба. Тут не было того трепета, как при вазюканье по раскрасневшимся щекам электробритвой, но это могло занять какой-то отрезок времени. Какой именно, знал только отец. Чем, собственно, и не преминул поделиться со своим отпрыском.

– На облачение в штаны у тебя уходит чертова уйма времени. Обычные долбаные штаны! – кричал отец. – Ты что, их через голову надеваешь?

Ну как этому человеку объяснить, что время тратится не на одевание, а на выбор расцветки, фасона. Под эти кроссовки – джинсы, под эти – только спортивный костюм, а вот под туфли с острыми носами – брюки-дудочки.

– Что может быть проще? Две ноги – две дырки в штанах. Ты знаешь, я даже подозреваю, что Бог создал брюки, когда хорошенько пересчитал все ноги у человека.

Любит пофилософствовать предок. Профессор, а не охранник. Поэтому-то собираться куда-нибудь в полном одиночестве для Юры было наслаждением. Счастливые минуты (кстати, не такие уж частые) были прерваны звонком в дверь. Похоже, это чудо техники было навязано людям вовсе не Богом, потому что редкому человеку приятно слышать дверной звонок.

Юра быстро впрыгнул в джинсы.

А? Можешь, когда хочешь?

Конечно, может. Трудно сосредоточиться на выборе, когда около двери стоит кто-то очень настырный. Юрка открыл дверь. Перед ним стояли два незнакомых ему мужчины.

– Юрий Кулешов? – спросил тот, что повыше.

– Да, – очень неохотно ответил Кулешов. Для него каждый, кто звонил в его дверь и называл его имя, принадлежал к вражескому стану злобных людей из военкомата. Несмотря на то что до момента неудачного поступления (тьфу, тьфу, тьфу!) он был защищен от призыва в армию, встреча с представителями этого племени не доставляла никакого удовольствия.

– Оперуполномоченный Пришвин, – представился и показал удостоверение второй.

Высокий последовал его примеру:

– Детектив Савельев. Частное сыскное агентство.

Стало от этого легче Кулешову? Черта с два! Если от людей из военкомата была хоть какая-нибудь защита, то от этих не защищен никто и никогда.

– Почему не в школе? – спросил Пришвин.

– А что, теперь за прогулы сажают?

Черт возьми! Юра сказал это раньше, чем подумал. Теперь он жалел не только о том, что открыл им дверь.

– Дерзишь, малый? Родители дома?

– Нет.

– Мы войдем? – Пришвин отодвинул Юрку и вошел в квартиру.

– Да, конечно.

Дрожь в коленях прошла, но общее недоумение осталось.

– Мы к тебе пришли по поводу твоих друзей: Шевченко, Стрельцовой и Курагина, – начал Пришвин, когда разместился в одном из кресел.

– А что с ними?

Савельев посмотрел на подростка и улыбнулся:

– Ты, малый, присядь.

Игорь положил руку на плечо парня и придавил. Юрка присел на диван. Савельев сел рядом.

– Пока с ними ничего. По крайней мере, я очень на это надеюсь.

Детектив достал из внутреннего кармана куртки белый прямоугольник и протянул Юре.

– Видел его? Или кого-нибудь похожего.

Парень взял картонку. На фотографии был какой-то лысый мужик. Юрка видел его впервые, но…

у меня в микроволновке лысая башка жарится

Он повернулся к детективу и отдал фото.

– Видеть не видел, но я вот вспомнил…

– Что? – Пришвин подался вперед.

– Около часа назад, – Юрка рассказывал Савельеву, даже ни разу не повернувшись к оперу, – мне звонил Курага.

– Кто? – не понял Савельев.